– Фух-х-х, – выдохнул юноша, сбросив казавшийся уже неподъемным рюкзак со спины, а шустрый и, будто, совсем не уставший гном извлек из вещей фляжку какого-то гномьего напитка, ненадолго припал к ней, схватил из рюкзака котелок и молча умчался в один из коридоров, оставив Тира недоуменно смотреть ему вслед. Впрочем, не успел юноша еще оборудовать их место для привала, как топот тяжелых ботинок возвестил о возвращении гнома. Из котелка, который он нес, выплескивалась вода.
– Ну, Тир, где ж костер?! – воскликнул он. – Я думал, тут уж все полыхает.
– Из чего мне его развести? – ответил Тир, потом поднял флягу гнома. – Ну, разве что из твоего пойла.
– Ладно-ладно, шучу, оставь мою флягу в покое, есть кое-что получше, – с этими словами он извлек из рюкзака небольшие брикеты. – Горят лучше любых дров, и дыму меньше. – Гном мастеровито разложил их в очаге у стены и, полив немного из фляги, поджег. Брикеты и правда хорошо разгорелись, и почти без дыма, над огнем водрузили котел с водой. Друзья работали быстро и слаженно, подготовили места для ночлега, гном перед входом в комнату натянул нить, подвесив к ней колокольчик. К сожалению, двери не было, и им пришлось ограничиться этим.
Вскоре уже запахло вкуснейшей мясной похлебкой. Тир за годы в горах поднаторел в мастерстве готовки, и в его меню было множество блюд. Торик же регулярно доставал ему новые рецепты не только из книг гномов, но и даже контрабандой через кольцо Осады из дальних стран вместе с продуктами. Во сколько ему это обходилось, он никогда не говорил, но, прибыв с новым рецептом и ингредиентами, не уходил, пока не отведает его.
– Завтра ты увидишь кое-что грандиозное, – пообещал Торик, заворачиваясь в одеяло, но уставший Тир уже крепко спал.
Ему приснился его старый сон из детства. Сперва он слышал шум высоких деревьев, ветер гулял в их кронах. Тир поднимал глаза и мог видеть этих великанов за окном, они не поддавались напору стихии и мерно гудели, переговариваясь меж собой. Ветер был холодный и всей своей силой пытался согнуть зеленых гигантов. Но Тиру не было страшно, грубые, но теплые руки крепко держали его, горел очаг, и красивый голос пел тихую колыбельную. И в этой песне были и горы, и сосны-великаны, и замок в зеленой долине, и даже шум водопада вдалеке. Он не помнил слов, лишь только тягучий долгий мотив и нежный голос. Когда-то давно, впервые увидев этот сон, еще во времена учебы в Башне, он рассказал о нем мастеру Арторису. Как и любой сирота, он мечтал о родителях и в детских своих фантазиях представил, что снится ему мать. «Ты слишком много читаешь историй былых королевств, – ответил