Требует быстрой пищи.
Голод не тётка и не свекровь –
Лёгких путей не ищет.
Чёрную воду укрыл туман,
Волны молчат, не спорят.
На днище ракушки из дальних стран
Сказки плетут о море.
«Холодный ветер. Клёны облетают…»
Холодный ветер. Клёны облетают.
Упавший жёлудь под ногой трещит.
И время тает, тает, тает, тает,
И сердце тихо с Богом говорит.
«День прошёл – и ничего, ни строки, ни мысли…»
День прошёл – и ничего, ни строки, ни мысли.
Тучи серой пеленой надо мной повисли,
На деревьях снег лежит белой пеленою,
Вертолётик верещит в небе надо мною.
Что он видит с высоты, лётчик неленивый?
И куда он держит курс свой неторопливый?
Но он всё-таки летит, значит, занят делом
И, наверно, не грустит и доволен в целом
Своей долей и судьбой, правильной машиной,
Тем, что скоро прилетит и обнимет сына.
И неведомо ему странное занятье –
Мучиться от немоты подлого заклятья.
«Чертополох намок, стоит и смотрит хмуро…»
Чертополох намок, стоит и смотрит хмуро,
Весь почернел, вот-вот уйдёт под снег…
Из пальцев трёх сложи брутальную фигуру
И покажи судьбе, упрямый человек.
А она тебя так и этак,
А она тебя в хвост и гриву,
Беспрерывно, неторопливо,
От заката и до рассвета:
«Ты и мал-де, и духом плох,
Как намокший чертополох».
Глянешь ты слегка свысока,
Тронешь лоб в районе виска
И ответишь ей: «Ты права,
Но позволь досказать слова,
Не наказывай немотой,
Лучше просто рядом постой!»
«Это мир сошёл с ума…»
Это мир сошёл с ума
Или я не догоняю?
Лето, осень и зима…
Всё как надо? Я не знаю.
Если не смотреть ТВ,
Если радио не слушать,
Будет ясно в голове
И в душе как будто в душе.
Ну а если посмотреть
И потом ещё послушать,
То захочешь помереть,
Не захочешь пить и кушать.
А захочешь стать, прости,
Незаметнее букашки,
Чтоб на кладбище ползти
В усмирительной рубашке.
«Конечно, печально, конечно, невесело…»
Конечно, печально, конечно, невесело,
Но так ведь природе и было наказано,
Чтоб осени поздней дорожное месиво
Вело нас туда, где давно всё доказано,
Где смолкли вопросы и странен ответ,
Где больше не греет нас солнечный свет.
Но всё же, по счастью, мы часа не знаем
И вместе с листвою желтеем, летаем,
Красуемся, прежде чем в землю упасть,
И вечности нас не пугает напасть.
Мы даже надеемся: наша душа
И в ней будет радостна и хороша.
И, взглядом следя отлетающих птиц,
Мы