– Да нет, я к Тане… по делу.
Егоров расплылся в понимающей улыбке.
– Ну-ну, по делу. Знаем мы это дело.
Прежде чем Фролов успел возразить, Егоров хлопнул его по плечу и подмигнул:
– Про следующее воскресенье помнишь? Ждем вас с Ленкой к шести часам. Ну все, я побег. Ленке привет.
Разозленный на Егорова, Фролов излишне резко дернул дверь приемной. Танечка, сидящая за столом, вздрогнула от неожиданности:
– Ой!
– Извините, – пробубнил Фролов. – Я опять насчет списков.
– Списков еще нет, – отрезала Танечка. – Когда будут – не знаю.
На столе отчаянно зазвонил телефон. Она с облегчением схватила трубку.
– Алло! Кто говорит? Потапов? А мы вас ждем уже третий день!
Фролов жестом показал, что уходит. Танечка кивнула. По лицу было ясно, что она уже сто раз пожалела, что пообещала помочь, и теперь рада от него избавиться.
Вернувшись в отдел, Фролов совсем пал духом. В кабинете за соседними столами возбужденно переговаривались сверщики. Один – пузатый и импозантный, его звали Валера. Второй – худой и вертлявый, его звали Белкин. У Белкина был шанс прожить счастливую жизнь без идиотских прозвищ, однако мать опрометчиво назвала его Евгением. Теперь, подписывая документы, он всякий раз с тяжелым сердцем выводил инициалы: «Е. Е. Белкин». Занимательный факт не укрылся от внимания коллег, и иначе как Ебелкиным его не называли. Валера и Ебелкин были неразлучны, как Тарапунька и Штепсель.
Краем уха прислушиваясь к их разговору, Фролов узнал главную новость отдела: полчаса назад прошел слух, что в гастрономе на Либкнехта выкинули шоколадные конфеты в коробках.
– Чего тут думать! Идти надо, – авторитетно заявил Валера. – Пока смена кончится, уже все разберут. А мы тут сидим, ушами хлопаем.
– А вдруг проверка? – с жаром возразил Ебелкин. – Сунутся в отдел, а тут никого. Вот меня уже дважды распекали на собрании, еще раз, и побегу искать другую работу. А Лерочку кто будет кормить – ты, что ли?
– Не драматизируй, – строго сказал Валера, – успеем в гастроном, купишь своей Лере конфеты.
Весь отдел знал, что год назад от Ебелкина ушла жена, и теперь он один тянул семилетнюю дочку. В этом году Лерочка пошла в первый класс, и Ебелкин стал уходить с работы раньше обычного – ему вечно надо было бежать то в очередь за канцтоварами, то за бантами и гольфами, то в продленку.
Пока они спорили, Фролов размышлял о том, что коробка шоколадных конфет пришлась бы кстати. Получив такой подарок, Танечка отнеслась бы к его просьбам снисходительнее. А там, глядишь, и дело бы пошло на лад. Опыт общения с Егоровым подсказывал Фролову, что ничто так не способствует успеху предприятия, как любезность, вовремя оказанная нужным людям.
Валера и Ебелкин решились и убежали в гастроном, не дожидаясь конца смены. На часах еще и четырех не было. Втайне презирая Валеру