– Вовка! – закричал Егоров и с чувством хлопнул Фролова по спине. – Сто лет не виделись.
Фролов вздрогнул и выдавил улыбку.
– А, гражданин начальник. Я вас издалека и не узнал.
– Да иди ты.
Егоров распотрошил пачку сигарет и жестом попросил прикурить. Вид у него был деловитый и вальяжный, как и подобает начальнику. Года три назад Шурик подружился с нужными людьми и перевелся в профком. Теперь он был при деньгах и на хорошем счету, и звали его не Шурик, а Александр Геннадьевич. Фролов во избежание недоразумений перестал обращаться к нему по имени.
– Что-то тебя давно не видать, – сказал Егоров. – Мы в пятницу распекали Пашку Мутовкина. Я думал, уж ты-то точно придешь.
Егоров имел в виду собрание профсоюза – гнусное сборище, на котором культработники, общественники и ярые комсомольцы выступали с обличениями несознательных коллег. Обычно осуждали пьянство и разгильдяйство, но могло прилететь и за другое. После случая с перепутанными бумагами Фролов боялся таких собраний как огня.
– Ты ж у нас образец благопристойности, Вовка. Тебе обязательно надо быть.
Эту мысль Егоров изрек с оттенком ехидства. Фролов подозревал, что так звучит эхо давней обиды. Егоров был злопамятный, как дьявол, и все еще держал в уме, что Фролов когда-то отбил у него Лену.
– Мутовкин – это кто-то из снабжения?
– Да-да, рыжий такой, с портфельчиком.
– И что он натворил?
– Заделался бардом, отрастил бороду и патлы почти до плеч. Девки из кадров предупреждали: Паша, ты зарос как обезьяна, позоришь весь отдел, а к нам на той неделе придут с телевидения. Мутовкину хоть бы что. Ну, мы и сделали ему выговор. Жаль, тебя не было.
– Да я… это… Первое сентября как-никак. Надо канцтовары купить, костюм приготовить… ну и так далее.
– Он же у тебя здоровенный лоб. Сам не справится, что ли?
Фролов пожал плечами и затянулся сигаретой. Егоров улыбнулся еще шире.
– А я уж подумал, ты на выходные к теще на дачу уехал.
– Нет. Может, на следующие.
– Как там поживает Тамара Виссарионовна?
Егоров считал себя бесстрашным юмористом. У Фролова даже зубы заныли.
– Ты, кстати, слышал, что твой дом почти достроили? Я вчера узнавал у нас в профкоме, завод обещает сдать его к ноябрю.
Фролов от волнения уронил пепел себе на брюки и спешно бросился их отряхивать.
– Э-э-э… да… да, конечно… – Ему не хотелось и здесь обнаруживать свою неосведомленность. – Здорово. Уже к ноябрю…
– Я считаю, это дело надо обмыть. Приходите в гости. Двойной повод: у вас с Ленкой квартира на носу, а у нас с Лялей годовщина свадьбы. Грех не отметить, а?
Егоров скорчил рожу, которая означала: в гробу я видел эту годовщину, но сам понимаешь – бабы есть бабы. Затем Егоров посмотрел на часы и спохватился:
– Ох, старик, мне пора бежать. В следующее воскресенье,