– Давайте сначала присядем.
Фролов сел на диван, Юдин тоже. Его подвижное молодое лицо оказалось напротив. Фролов старался лишний раз в него не всматриваться: то казалось, что репетитор слишком молод, то, наоборот, что чересчур опытен. Он побаивался людей, сочетающих в себе прямоту и проницательность.
– Я задам один вопрос, только вы не обижайтесь.
Формулировка подсказывала, что именно после таких вопросов люди и обижаются.
– Ваня знает, что вы хотите отправить его в Москву?
– В каком смысле? – переспросил Фролов и, не дожидаясь ответа, продолжил: – В смысле учебы? Конечно, он знает, что после школы надо куда-то поступать.
– Нет, я имею в виду переезд. У меня сложилось впечатление, что Ваня… Ваня очень добрый. Домашний мальчик. Таким ребятам обычно тяжело отрываться от родителей. Мне на его месте было бы тяжело.
– Ну… э-э… да, он домашний. Это плохо?
– Нет.
– Вот и я так думаю. Нет ничего дурного в том, что наши дети не такие закаленные, как мы. В конце-то концов, этому поколению уже не нужно осваивать целину.
Он сказал так, чтобы щелкнуть Юдина по носу: разговор о целине совершенно не вязался ни с обликом Юдина, ни с его манерами, ни с привычным ему миром.
Юдин в ответ лишь улыбнулся.
– Да, вы правы, это совсем неплохо. Но Ване придется в одиночку переехать в другой город и там устроиться. Не то чтобы мое мнение что-то значило, но вам не кажется, что ему будет трудно?
Фролов промолчал. Внутри его смутно клубилось и ворочалось чувство без названия где-то между гневом и восхищением: надо же, какой наглый. Еще ничего не знает, а уже советы раздает.
– Вы поймите, – торопливо прибавил Юдин, – здесь все зависит от желания. Мы с вами можем увлечь парня английским и здорово подтянуть его за год. Но если он сам не захочет ехать в Москву или Ленинград…
– С чего вы взяли, что не захочет?
– Я спросил у Вани, какие у него планы после школы. Он говорит, что раздумывает о радиотехнике. Английский там не нужен.
Фролов стиснул кружку. Предчувствие не обмануло: этот Сергей Саныч говорил так, будто лучше его знал Ваньку. Будто ему хватило получаса, чтобы все понять и просчитать. Теперь он считал себя вправе попрекать Фролова. Мол, вы, дорогой Владимир Палыч, тешитесь мыслью, что ваш сын далеко пойдет. А сынок-то ваш предпочтет остаться в этой богом забытой дыре. У него кишка тонка уехать.
Фролов взял себя в руки и медленно, с расстановкой произнес:
– Вы Ваню не слушайте. Он не любит разочаровывать взрослых. Вы спросили об институте, а он постеснялся сказать, что планов нет. Мое мнение – надо готовиться к институту уже сейчас, а к какому именно, мы поймем в процессе.
– А если Ваня поймет, что все-таки хочет в наш институт, а не в Москву?
– По-вашему, мой сын идиот?
– А что, на радиотехнику поступают идиоты?
– Если у Вани есть возможность уехать в город получше, а она у него есть, зачем ему оставаться?
– Здесь