Деметрион улыбнулся.
– Это потому, что он сам грек.
– Грек?
– Да.
– Грек учится в Риме?
«Неужели Педагогиум стал настолько хорош, что теперь они посылают своих детей сюда?» возник вопрос в моей голове.
Деметрион рассмеялся.
– Он особенный грек. Он – мой младший сын.
Я смотрел в спину удаляющемуся мальчику.
– Мы знакомы давно. Ты никогда не рассказывал о детях, – сказал я.
– У меня их двое. Старший остался в Смирне и пошёл по стопам деда, а этот пошёл по моим стопам.
– У них, должно быть, есть мать, философ? – спросил я, и тут же спохватился не прозвучало ли это бестактно. Однако, Деметрион не воспринял это так.
– Я женат. Боги даровали мне хорошую жену. Она живёт со мной в Риме.
Он посмотрел мне в глаза:
– Называя меня философом, ты делаешь мне одолжение. Философ из меня не получился. Философ тот, кто любит мудрость. Мудрость, по-гречески «софия»… и София, знаешь ли, очень ревнивая дама и не терпит соперниц, требует служить лишь ей, и лишь тогда платит взаимностью. Не знаю ни одного из философов, кто был бы счастлив в браке. Супружество для них было обузой. Но я не таков, я счастлив в браке. Я не стал философом, зато стал учителем.
– Ты замечательный учитель, Деметрион… но и философ тоже.
Тем временем его сын подошёл к скамейке и легонько похлопал по плечу одного из воспитанников, что-то ему сказав. Тот поспешно обернулся. Я вытянул руку и помахал ему. Мальчик с трудом встал и направился к нам, сильно хромая и опираясь на посох.
Подойдя к нам, он сделал уважительный поклон Деметриону:
– Учитель.
– Я оставлю вас, – сказал Деметрион и поднялся, чтобы уйти.
***
– Привет тебе, славный советник.
Мы обнялись. Тиций присел, положив посох рядом.
– Ты уже говоришь как взрослый. – Я улыбнулся. – Дай-ка я на тебя посмотрю.
Я отодвинулся и сел чуть боком, чтобы лучше рассмотреть его. Я не был здесь около месяца. У него были красивые глаза. Совсем как у его матери. Говорят, если первым рождается сын, он похож на отца. Тиций был исключением.
– Тебе хорошо здесь?
– Да, очень.
Я знал это. Я спросил просто так.
– И у тебя есть здесь друзья?
Он кивнул:
– Да. Они настоящие друзья. Они не смеются надо мной.
– Почему ты думаешь, над тобой должны смеяться?
– Раньше, где я жил, надо мной смеялись.
Он опустил глаза. Обычно, детская память не самая цепкая, что касается прошлого. Но Тиция она не отпускала.
– Те, кто над тобой смеялся не были твоими друзьями. Друг не видит недостатков в тебе, так и ты не видишь недостатков в нём. Он всегда старается тебе помочь и ценит тебя просто за то, кто ты есть.
Я вздохнул.
– Послушай