Я уловил это.
– Ты ошибаешься, я пока что в здравом уме, – произнёс я, хотя знал, что он вряд ли подумает такое обо мне. – Похоже, я здорово устал. Но я пока что в здравом уме.
– Абсолютно. Абсолютно, достойный Луций. И прости меня, что дал повод подумать так. Напротив, мы…. все философы чуть-чуть сумасшедшие… а некоторые и совсем не чуть-чуть. – и он рассмеялся, а затем, пригладив бороду, произнёс серьёзно: – Фраза, сказанная мной, лишь совпадение с той, что ты слышал раньше. Она совпадение, друг мой.
– Должно быть, так.
– Так и есть, – и он кивнул. – И даже сказанная в такой последовательности – всего лишь совпадение. Не стоит придавать этому значения. Ты устал. Я заметил это по твоему виду.
Думаю, он действительно так считал, нежели пытался меня успокоить.
– Ладно, – сказал я. – Но как быть с тем, что я только что вспомнил? Я не нахожу этому объяснения.
– И не нужно, не нужно искать! Гм…видишь ли, есть вещи, которым нет объяснения. Если ты не избранник Януса, не посвящён в мистерии, то… относись к этому, скажем, просто как к дару, природа которого тебе неизвестна. Например, как к дару какой-нибудь… музы, которым она наградила тебя, скажем, во сне. Вот, послушай. Я кое-что расскажу тебе.
Благодарность музы
– В Беотии жил математик Филоксен. Однажды ему предстояло рассчитать размеры водяной мельницы для города, в частности, сколько потока воды в минуту проходит по желобу, чтобы верно определить массу жернова. Если сделать меньше, не будет большой отдачи от работы, а если больше – не выдержит опора, к которой он крепится. Это была довольно трудная задача. Он считал всю ночь и совсем запутался в расчётах. Филоксен жил затворником на окраине города между пастбищем и рощей. Недалеко от этого места жила семья молочника. И вот, на утро к нему пришла молочница, девочка лет девяти, что приносила ему молоко. Увидев его за расчётами, она спросила что он считает. Он был удивлён её интересом, но рассказал ей. Тогда эта юная молочница сказала ему, что скорость потока такая-то, вес жернова такой-то, а опора для жернова не должна превышать столько-то. Филоксен был удивлён, однако не придал значения её словам. Под конец дня он закончил расчёты. У него была хорошая память и он запомнил то, что сказала та девочка. Каково же было его удивление, когда цифры в его расчётах совпали с её цифрами!
Когда на следующий день она снова принесла ему молоко, Филоксен спросил как она могла угадать эти цифры. На что она ответила: я не угадывала, я просто знала это. Он решил, что здесь кроется обман и захотел проверить. Он вынул записи, в которых были его прежние математические задания – и показал ей. «Здесь нужно определить сколько груза может выдержать судно. А здесь нужно рассчитать массу балки», и тому подобное. Ей достаточно было услышать вопрос и она тут же называла цифры. Она делала это быстро, без малейшего промедления. Филоксен, слушая её, сверялся со своими расчётами: так ли было то, что она говорила. Оказалось, всё что она называла