Я сказал «создание». Я проговорился. Я испытывал к ней симпатию, и ничего не мог с этим поделать. Однако, здесь было и нечто другое – то, что мне подсказывала интуиция, а она подсказывала, что в этой рабыне есть какая-то тайна. Однако всё, что я сказал выше относительно моих ощущений, было лишь дополнением к главному. Главным же было то, что я выкупил её у набатейца только и ради Плинии, так как очень надеялся на её помощь жене. О том, что это будет за помощь, я расскажу потом.
У этой рабыни был особый тип красоты, отличной от Апеннинской, восточной или какой ещё. Вытянутое лицо, широкий лоб и тонкий подбородок. Тонкий правильный нос. Большие широко посаженные тёмно-карие глаза с почти детским выражением, при этом очень проницательные, с длинными ресницами и тонкими длинными бровями. Чуть припухлые губы, под которыми были белоснежные зубы. И черные как смоль густые волосы, которые она укладывала сзади и закалывала на затылке костяной заколкой. По римским или греческим меркам она была худа, и комплекцией, скорее, напоминала египтянку. В теле её не было лишнего жира, талия её была узка, у ней была красивая, правильной формы грудь. Походка её была плавной, осанка и посадка головы просто царственна. Для меня было загадкой почему такой сквалыга как Ахаб не нажился на её продаже торговцам плотскими утехами. Денег вырученных за её одну ему бы хватило с лихвой на пару новых лавок.
Она сама не знала сколько ей лет. Как-то взяв её в город, Плиния зашла в храм Минервы. Там у входа сидела гадалка, которая, по слухам, редко ошибалась. Плиния заплатила ей и попросила сказать кто эта девушка. Нубийка села напротив неё. Они долго смотрели в глаза одна другой. Гадалка сказала, что ей восемнадцать. Она, также, сказала, что Деба была из знатной семьи, но их землю разорили египтяне, а её саму продали в рабство набатейскому купцу.
***
Стоял прекрасный солнечный день.
Я сидел в кабинете и перебирал документы и не заметил когда она вошла. В её руке были восковые таблички, иначе церы, в которые я делал заметки.
– Мой господин забыть это в саду, – сказала она. – Госпожа найти это и просить меня передать ему.
Я кивнул. Мой стол был завален свитками.
– Поблагодари госпожу и положи это вот сюда, – сказал я, указав на широкую скамью рядом куда обычно приносили мне еду если я задерживался.
Девушка наклонилась. Она носила свободную тунику на восточный манер. Когда она наклонялась, мой взгляд невольно упал в широкую прорезь на груди. Я отвёл глаза.
Деба выпрямилась, и сделав поклон,