Хроники Януса. Сергей Сиверс

что-то сказать мой господин. Я не такая как все. Боги с мой земля дали мне что нет другие. Я могу лечить болезни. Но я могу делать плохо. Когда Египт продал меня Ахаб, он вёз меня на корабль. Люди с корабль платить ему, чтобы владеть меня. Он взял деньги и разрешить им. Их было четыре. Один из них имел кувшин со змей, он хотел продать змей в Рим для врач… Они схватить меня. И когда они подойти делать мне плохо, я стала молить богиня Мохаш с мой земля. Один раз в мой земля я спасла раненый змей и лечить его. Змей знать это и не кусай меня… Этот раз я сильно смотреть на кувшин со змей. Богиня Мохаш слышать меня. Она разбить кувшин. Змей ползти и кусай два человек. У этот змей сильный яд. Оба они умереть. За это меня сильно бить. И у хозяин Ахаб был страх. С этот день все называть меня… как это… ведьма. И больше ни один заставил меня силой любить.

      После её слов с моих уст сошла горькая усмешка вроде «уж так устроен этот мир». Её история была, возможно, одна из десятков, а то и сотен ей подобных. Она смогла избежать унижения потому, что то ли ей в самом деле помогли её способности, то ли её боги. Но сотням другим таким же, как она, посчастливилось гораздо меньше.

      Я был, однако, удивлён тому, что она сказала о себе. Моя интуиция не подводила меня: в этой девушке определённо есть тайна. И эта тайна начинает открываться.

      Она подняла голову и вдруг тихо произнесла:

      – Почему мой господин спрашивать меня это?

      Я пожал плечами.

      – Не знаю. Мне просто любопытно, – сказал я. И в самом деле, зачем задавать такие вопросы, не подумав как молодая красивая рабыня может это истолковать.

      – Любо…что?

      – Любопытно.

      – Я понимай, – кивнула она.

      – Мы говорим «я понимаю».

      – Я панимайу.

      – Так лучше, – сказал я. – Я хочу, чтобы ты подтянула латинский. Я найму тебе учителя, твоей госпоже нужна грамотная служанка.

      – Я очень благодарна господину, – и она снова поклонилась.

      – Расскажи ещё мне о себе.

      Она посмотрела мне в глаза и тут же отвела взгляд. В Риме, как и везде, царило негласное правило, что раб не может смотреть долго в глаза своему господину. Поэтому даже среди свободных можно было легко определить вольноотпущенника по этой привычке, которая не пропадала с годами.

      – Что мой господин хочет знать? – спросила она.

      – Расскажи, что ты делала у Ахаба.

      – Я готовила. Я знай как готовить много вкусный пища. Ещё я знай травы и специи. Я убирала таверна. Ещё я могу петь. И когда я петь, в таверне ходил много людей слушать меня. И я могу лечить. Я лечить много людей. Ахаб знай это и брал много деньги за это.

      – Я знаю, Деба. И я хочу, чтобы ты помогла своей госпоже.

      – Я буду делать это с любовь к ней. Никто не относиться раньше ко мне так, как она.

      – Хорошо, – сказал я. – Я многое узнал о тебе. Теперь я знаю, что гадалка, к которой вы ходили, сказала правду.

      – Это я позволить ей. Если бы я нет, то она бы никогда не узнай это. Я позволить ей. Для господин и госпожа, – повторила она.

      Я сделал непонимающее лицо.

      – Я сказать раньше мой господин, что я не такая, как все, – продолжила она. – Я имею то, что