Отступления от принципа двусторонней (для риторики и педагогики) хрестоматийности при отборе персоналий для анализа сделаем в двух случаях: при включении в фокус исследования софистов, а затем К. Д. Ушинского. Первые (софисты) – редкие гости в учебниках по истории педагогики (т. е. нехристоматийны), второе имя практически неизвестно в истории риторики. Обращение к ним обусловлено тем, что, с нашей точки зрения, до сих пор роль софистов в зарождении и развитии педагогических идей недооценена[3], а обращение к имени К. Д. Ушинского интересно уже тем, что дает возможность увидеть риторическую природу его педагогических идей.
В качестве сквозной категории для анализа оптимальна категория риторический идеал. Почему?
– Обозначившееся в общих чертах в античности понятие риторического идеала использовалось в работах по античной риторической культуре выдающимся отечественным филологом С. С. Аверинцевым, обосновано как базовая категория сравнительно-исторической риторики в трудах А. К. Михальской [Михальская 1996 а), б), 1998] и широко используется в теоретических работах по риторике последних лет, т. е. это понятие имеет категориальный статус и находится в современном научном обороте;
– А. К. Михальская определяет риторический идеал как «систему наиболее общих требований к речи и речевому поведению, исторически сложившуюся в той или иной культуре и отражающую систему ее ценностей – эстетических и этических (нравственных)» [Михальская 1996 а), с. 379];
Из определения следует, что, во-первых, это категория динамическая, следовательно, она приемлема для анализа меняющихся во времени воззрений; во-вторых, обладает «культуроспецифичностью», т. е. неодинаковостью в различных культурах, поэтому позволяет проводить анализ риторических и педагогических идей в тесной связи с той культурой, в рамках которой эти идеи зародились; наконец, в-третьих, как всякое идеальное явление, риторический идеал детерминирован* особенностями социума*, социальных отношений, следовательно, можно ожидать, что анализ взаимосвязи риторических и педагогических идей в диахроническом* плане не будет страдать отвлеченностью от реальной социокультурной практики того или иного исторического периода.
Следуя логике этой дефиниции, риторический идеал можно определить как существующее в общественном сознании определенного исторического периода представление о должной речи и должном речевом поведении. В самом деле, если риторический идеал – это «система наиболее общих требований к речи и речевому поведению», то очевидно, что всякое требование исходит из существующих в обществе представлений о должном*; следовательно, система требований к речи и речевому поведению может проистекать только из существующих в общественном сознании представлений о том, какой должна быть хорошая речь и каким должно быть оптимальное речевое поведение.
В