Герой «Плавучей оперы» (1956) – ровесник века Тодд Эндрюс, умеренно преуспевающий провинциальный адвокат, однажды решает свести счеты с жизнью и перед ним встает вопрос вдухе А. Камю («Миф о Сизифе» с его серьезной философской проблемой абсурдности человеческого существования в трагической связи с самоубийством). Видимо, причиной такого отношения к собственной жизни становится то ощущение ее хрупкости, которое пришло к Эндрюсу еще в армии в годы Первой мировой войны. Обыденность смерти на фронте и собственную способность терять человеческий облик усилило известие о некоем сердечном недуге, случайно обнаруженном врачами у героя романа. Потом был университет, где Эндрюс пытался разобраться, для чего он здесь. Но и после завершения образования десятилетиями идет поиск ответа на вопрос: для чего он живет, если смертельная болезнь может прервать путь в любую минуту? В 37 лет, занимаясь сочинением пространного письма своему уже четверть века как покончившему с собой отцу, Эндрюс тоже задумывается о самоубийстве, но так и не воплощает эти мысли в жизнь. К 54 годам герой превращается в сексуально немощного нигилиста, существованию которого угрожает уже не только вялотекущий бактериальный эндокардит, но и хроническое воспаление простаты. Вспоминая события 17-летней давности, он не может найти объяснений ни проснувшейся в нем тогда решимости покончить с собой, ни тому, что он так и не сделал этого.
Самый контекст, в котором возникла на страницах «Плавучей оперы» характерно экзистенциалистская проблематика, не оставляет сомнений в стремлении писателя к ее пародированию. Готовясь проститься с жизнью, герой решает прихватить с собой побольше своих земляков, приятелей, любовниц и т. п. Для этого нужно только взорвать ту самую «Плавучую оперу», давшую название роману, – балаган бродячей труппы[25], расположенный на громадной барже. Попытка не удается, представление идет своим чередом; дедуктивные способности Эндрюса восстановлены, и он понимает, что при таких предпосылках он, пожалуй, должен продолжать жить, ведь в конечном счете причин совершать самоубийство ничуть не больше, чем этого не делать.
Барт явно пародирует экзистенциалистскую проблематику – и сниженным образом Тодда Эндрюса, законченного экзистенциалистского персонажа по своему миросозерцанию; и погружением философских проблем вразговорно – бытовую стихию, в сказ; и буффонадой ряда эпизодов, подчеркивающих, что жизнь самого обычного человека в самом обычном американском городке уподобляется ярмарочному балагану «Плавучей оперы». Это подтверждает и центральный эпизод книги – тяжба за наследство