– Здравствуй, тетя Одри, – сказала она, поднеся к моемому носу застывшую с улыбкой на лице резиновую игрушку.
– Привет – привет, – подыгрывала я. – Агнес и.…?
– Эмили.
– И Эмили проголодались?
Девочка состроила недовольную мордашку.
– Не хочу!
– У Эмили заболит животик.
– Она не голодна!
– Что-что? Что ты говоришь? – театрально поднесла я ладонь к уху, к игрушке. – Хочешь кушать!? Эмили говорит, что
проголодалась!
– Нет! Она не это сказала!
– Мойте руки, а я подогрею омлет.
– Мм…
– Ну что ты надулась? Давай, бегом!
После тяжкого кормления мы собрались на прогулку. Двор замело, вокруг бело.
Северный ветер обдал морозом щеки, я потуже затянула красный шарф.
Такая снежная зима в Англии – большая редкость.
Агнес выдернула свою ладошку из моей руки и помчалась к соседнему саду.
– Далеко не убегай! – крикнула я ей вдогонку.
Но Агнес не услышала. Закружившись в только ей понятном танце, она зашлась громким смехом.
Один из плюсов был тем, что Агнес нравилось здесь.
Я оторвала взгляд от веселящегося ребёнка и посмотрела вперед, где высилась заплесневелая хлипкая хижина. Прогнившие доски почернели от влаги. Кое-где в деревянной стене виднелись трещины. От старости дом перекосило набок, что создавалось впечатление, словно от одного дуновения ветра его снесет к чертям.
На одной из голых ветвей худой березы закаркал чёрный ворон.
Напуганная Агнес вскрикнула и подбежала ко мне:
– Мамочка, мне страшно, – потянула она меня за рукав пальто по направлению дома.
– Это всего лишь птица. Вон, смотри, – указала я на дерево.
– Но она такая огромная!
Вытаращив глаза, Агнес уставилась на ворона. Как вдруг тот слетел с ветки и, быстро махая массивными черными крыльями, двинулся прямо на нас.
Заслонив малышку собой, я закричала:
– Кыш! А ну – полетел отсюда!
– Кар!
Ворон недовольно каркнул и закружил в небе.
– Добрый день, юная Франклин, – послышался за спиной скрипучий, низкий голос, заставивший меня подскочить от неожиданности.
Я резко обернулась. Позади меня стояла пожилая женщина лет восьмидесяти, облачённая в шерстяной белый платок, хомутом окутанный вокруг шее. Сперва ее сморщенные черты лица оттолкнули меня: худое морщинистое лицо, заострённый подбородок, седые, высоко расположенные брови, маленькие глаза и обвисшие щеки. Но стоило легкой улыбке коснуться ее тонких потрескавшихся губ, как образ старухи смягчился.
Агнес сжала мою руку в своей. Посторонних людей она здесь видела крайне редко. Поэтому такие встречи всегда производили на неё впечатление.
– Добрый день, – немного сконфужено ответила я на приветствие. – Вы…? Откуда Вы знаете нашу фамилию?
– Ах, точно, я же не представилась! – легонько стукнула