Игра началась!
Глава 2 СОСЕДКА / ОНА
За окном бело. Январь наступал на пятки декабрю. Голые ветки одиноки, мерзнут. Ветер раздевал, снимал нападавший снег.
Зима в этом году радовала своей красотой.
Зябкий холод морозил щёки. На твою ладонь неспешно и, в то же время, стремительно прилипали мокрые хлопья.
Чарльз с полотенцем на плече вошёл в кухню.
– Итак, за императора Мейдзи на аукционе мы получили около 530 фунтов, а наш Бог удачи, Хотей, принёс 390 фунтов. Картины на аукцион не приняли, сегодня же отнесу их в ломбард, – просчитывал в голове он. – За месяц домом интересовался только один человек, который и то сорвался с крючка… Что ж, поздравляю нас, мы по-прежнему в беспросветном дерьме!
Я закрыла окно. Услышанное не радовало. Мне хотелось поскорее убраться с этого места и никогда о нем не вспоминать. Но, видимо, так быстро, как я думала, у нас ничего не получится.
– Что у нас на завтрак? – будничным тоном спросил меня тот. – Дай угадаю – это… Та-да-да-дам! Тосты!
Вот и ещё одно «доброе утро» начиналось с его глупых шуток. Он не переставал доставать меня. Все, буквально все в нем норовило вывести из равновесия: торчащие в разные стороны мокрые волосы на голове, затёкшие щелки глаз, покрасневший нос.
– Господи, когда ты стал таким?
Когда мы такими стали?
Взгромоздившись на стул, Чарльз невесело хмыкнул. Прослойка жира, нависающая поверх трусов, затряслась.
Когда он только успел так поправиться?
– Ну так что? Каков мой приз?
– Омлет с тостами, – поставила я перед ним тарелку.
– Две недели подряд?
– Ну а что ты хотел? Сам сказал, у нас кризис. Стандартный английский завтрак, – парировала я.
– Так приготовь, твою мать, французский! По хрен! Я не для того продал свою семейную реликвию, чтобы мы жрали один белок.
Я оставила его колкость в адрес матери без ответа.
Дело в том, что моя мать француженка. В отместку за мой неудачный выбор мужчины на наш первый и последний, семейный ужин с Чарльзом она принесла «французское блюдо» из лягушечьих лапок и отравила всех гостей.
С тех пор Чарльз отвешивал о моей стряпне похожие колкости: «французский деликатес, видать сварганила», «что-то лягушиными лапками запахло», «если хотите, чтобы у вас в животе заквакали жабы, жрите это протухшее дерьмо».
Так Чарльз в очередной раз пытался напомнить, как сильно ненавидел мою семью.
Что ж, в прочем, это было взаимно, я сама с ними давно уже не поддерживала связь. Примерно с того случая, как вышла замуж за человека, сидящего напротив меня в одних трусах.
Нехотя, я наложила и себе порцию омлета.
– Ты сама не жрешь свой английский стандарт, – заметил Чарльз.
И чтобы выйти победителем, он потянулся через весь стол к подвесному шкафу. Я крепче сжала в руках вилку. Чарльз отметил про себя это, попутно доставая флягу.
Наконец, высоко поднятая планка моего терпения обрушилась вниз.
«Заколи его! Вилкой! Сейчас! И он не сможет больше портить тебе жизнь!», – нашептывал внутренний голос.
Взвинчено,