– Почему ты так поступаешь? – только и смогла проговорить я. – Ты уже не тот, в кого я когда-то влюбилась…
Не дожидаясь ответа, я взбежала вверх по лестнице на второй этаж.
Это уже были не мы.
Все рушилось со стремительной скоростью. Рассыпалось в щепки. А я будто стояла и молча смотрела со стороны.
Дверь в комнату к Агнес была приоткрыта.
– Папа снова пил? – словила она меня встревоженным голосом.
Иногда создаётся впечатление, что Агнес понимала куда больше, чем мы с Чарльзом надеялись.
– Не кричи на него больше, хорошо? Ты не будешь кричать?
Конечно, она слышала.
Пройдя вглубь комнаты, я села на край детской кроватки.
– Не буду.
– Он исправится.
Я укрыла дочь одеялом.
– Еще рано, постарайся заснуть.
Агнес крепче прижала к себе плюшевого мишку и послушно закрывала глаза.
Долго или мало я просидела рядом с ней, пропуская сквозь пальцы маленькие кудряшки, пока ее дыхание не выровнялось.
Когда я спустилась в холл, Чарльза уже не было. Его пальто, туфли и полупустая фляга пропали вместе с ним. Ушел.
Этот дом. Снова мы остались с ним вдвоём. Один на один.
Уводящие сознание длинные коридоры, мрак одиноких комнат. Он хранил в себе тайну. Путал, смешивал чувства.
Стоял кирпичными костями на мертвой земле.
Айфон завибрировал в кармане халата.
Сообщение от Чарльза:
«Сегодня я планирую наведаться в свою старую киностудию Браун Форбс. Если они мне не дадут какое-то место, я их буду умолять об этом».
Может мы смогли бы все вернуть?
Нужно лишь больше времени.
С одной стороны, с меньшей, значительно маленькой стороны, я понимала Чарльза.
Мы уже не мы. Затерялись где-то меж мирами, канули в беспрерывном потоке идентичных будней. Жили одним днем. И он повторялся. Снова и снова.
Сколько так ещё будет?
Но с другой, разве ему понять меня? Разве ему может быть хуже, чем мне?
Да, порой мы эгоистичны. Ставим себя на первое место. Оно и верно, ведь если не мы, то кто об этом задумается?
Чарльзу не легко, но он слишком горд, чтобы сознаться в этом. Его образ «папаши-года» давно в проигрыше. Он, в какой-то мере, сдался, сдался судьбе. И пусть мне было за что винить его, сейчас, думаю, я должна помочь ему. А если нет, то хотя бы попытаться. Другого выхода нет.
Хотелось сбежать. Уехать, сменить обстановку, почувствовать тепло. Сесть на поезд, растворится в закате. Улететь. Забыться. Получить долгожданное освобождение от поедающих изнутри мыслей.
Ни о чем не думать, пустить жизнь на самотек. И так ехать ночь напролет, любоваться меняющимися за окном пейзажами. Туда, куда ведет дорога в забитее. Как можно дальше, дальше от сюда.
Ехать… Ехать…
А это только месяц прошёл.
Я подожгла спичку. Огонь спешно поедал тлеющий опилок. Успокаивал. Я почувствовала, как пламя добралось