Мысли Сомова были вдалеке. Он был мрачным и неразговорчивым человеком. Чем больше водитель болтал, чем более навязчивым было его поведение, тем мрачнее становился Иван, и более черными – его мысли. Все его навыки были направлены на то, чтобы разрушать жизни людей, их здоровье, будущее. Парень управлял машиной, в которой ехал Сомов, поэтому с водителем он ничего сделать не мог. Его можно было попросить помолчать или резко осадить. Ни того, ни другого Сомов делать не хотел. Не хотел из гордости просить. Он мало кого просил в этой жизни. Орать тоже не хотелось, так как голова начинала болеть все сильнее и сильнее.
– Тут, браток, дело такое. Сейчас «центровые» поднялись и подмяли снова рынок и администрацию на «Пятерке», – начал свои криминальные байки Слава. Он до сих пор жил в девяностых годах. Тогда он был еще подростком, но ему очень хотелось носить титул бандита и иметь авторитет опасного человека среди друзей. На дворе, тем временем, шел 2010 год.
Из динамиков звучала известная в жанре шансона песня о любви к своей подруге. Мимо пролетали дома, деревья, машины. Снаружи от машины, возможно, были другие люди, более интересные судьбы, и они тоже могли что-то рассказать. Сомов посвятил себя злу, был жестоким человеком, вспыльчивым и импульсивным и никогда не терпел подобных людей рядом с собой.
Тем временем Слава подбирался к кульминации одной из своих любимых баек, как они со Штырем и другими пацанами пошли на разборки с «центровыми». Последних было больше, но рассказчик не испугался. Глаза у водителя заблестели в творческом азарте. История обрастала новыми подробностями. Такое бывало с ним иногда, и друзья ловили его на новой лжи, но он всегда выкручивался. В конце концов, может человек немножко преувеличить. Оказывается, у «центровых» были не только пистолеты, но и «калаш». Это, видимо, имелся в виду автомат Калашникова. И Слава тогда со Штырем вышли вперед и разговаривали с главным от своих оппонентов. В колонках зазвучала одна из известнейших песен в криминальных кругах, Адидас продолжал свою байку.
– У меня сейчас давление поднимется, – подумал Сомов, потирая морщинистый смуглый лоб. Голова начинала наливаться чем-то тяжелым. – Сдохну здесь, до города труп довезет. Я его просто придушу, -подумал он. – Сверну ему шею, как курице.
– И тут браток, понимаешь, я его так за горло беру… – доносилось с водительского сиденья.
Это стало понятно сразу, что он ехал с молодым парнем, который в жизни пороху не нюхал. Люди, которые видели зло наяву в этой жизни или сами его творили, не ведут себя так и не вспоминают, по крайней мере, только для дела. Но это парень со стороны Штыря. В колонии Штырь обратился к нему за помощью, и Сомов качественно наколдовал. Штырь же избавил его один раз от стычки с заключенными. Штырь же приводил к нему денежных клиентов из среды осужденных. Между ними существовало взаимовыгодное сотрудничество.
Адидас