– Так, девочка! Сейчас ты мне расскажешь, что произошло, от начала и до конца! Иначе я пойду и буду обо всём спрашивать у твоей матери! Ведь она наверняка всё знает.
Лиза посмотрела на меня отрешенным взглядом и тихо сказала:
– Наташа, вы простите меня, пожалуйста, простите.
Я воскликнула в нетерпении:
– Что-о-о-о простить-то? Говори немедленно! Иначе получишь пощечину, быстренько придешь в себя и не станешь более терзать меня. Рассказывай немедленно!
Но она лишь качала головой, как болванчик.
– Наташа, простите меня, я ничего не могу с собой поделать, никак не могу от него…
Я оборвала ее на полуслове:
– А-а-а-а! Добро пожаловать, и ты туда же?! Да-а-а? Ну что ж, давай, рассказывай о своей безумной любви! О том, как спать по ночам не можешь, как с каждым вздохом произносишь только его имя… Ну, говори-говори! Какой он прекрасный, великолепный… Ну? Чего молчишь, подруга по несчастью? Говори! Я готова это услышать!
Но Лиза посмотрела на меня и тихонечко сказала:
– Ну что вы такое говорите, Наташа. Я прошу у вас прощения не за это.
– А за что тогда, Лиза?! Не томи!
Лиза печально смотрела в одну точку и горько улыбнулась.
– Вы правы, Наташа, но только в одном! Я действительно испытываю к нему чувства…
То ли от холода, то ли от страха услышать то, что подтвердит мои опасения, к горлу подступала тошнота, дрожь в руках предательски выдавала волнение. «Ох, мамочки, я ведь знаю, за что ты, мерзавка, хочешь попросить у меня прощения». Мысли накладывались одна на другую, сжимая и скручивая жгутом каждый орган. Меньше всего я хотела, чтобы Лиза видела мою слабость, но никак не могла справиться с собой. «Господи, зачем я вообще сюда приехала?! – в ужасе подумала я. – Надин еще притащила… С Катей поговорить хотела? Но я могла сделать это у себя, могла послать за ней… да что угодно! Кто опять подтолкнул меня к столь необдуманному поступку? Та неведомая темная сила, что управляет мной и заставляет совершать глупости?»
Я смотрела на Лизу и ждала, когда она наконец наберется смелости и озвучит мне то, о чём я, к своему тяжкому сожалению, уже догадалась.
– Как же я устала… мне холодно. Поднимайся, Лиза, пойдем в дом.
Она,