Она смотрела на меня и улыбалась. И в этот момент я отчетливо осознала, как скучала по ней, по ее голосу, по этим рукам. Мне вспомнилось детство, когда Катя всегда была рядом, по моим тогдашним ощущениям она была мне вместо матери. Ее мудрость, чувство такта, необыкновенное умение успокоить меня в нужный момент… так удивительно влиять на меня не удавалось больше никому. Чувства, которые я к ней испытывала, мне и самой были непонятны: какая-то странная привязанность, симпатия к такой, казалось бы, чужой и в то же время такой близкой женщине. Не могла я с этим пока разобраться, потому как Надина проблема была важнее. Я очень хотела ей помочь.
Надя по-прежнему насупившись стояла чуть в стороне, и я недоуменно пожала плечами: «Как можно не видеть того, что происходит вокруг, не чувствовать лучей тишины, спокойствия и любви, исходящих от Кати? Разве можно этого не понимать?» Я обратилась к подруге.
– Надя, пойдем скорее, мы сейчас всё расскажем Катерине, и она нам обязательно поможет. Долго ты будешь тут стоять? Что ты надулась, как мышь на крупу?
Но Надька насупилась еще сильнее и отступила на несколько шагов назад, опасливо глядя то на меня, то на Катерину. Я пыталась завладеть ее рукой, но она отчаянно вырывалась. Глаза ее от удивления и страха стали походить на огромные блюдца.
– Кому рассказать?! Что рассказать?! – голос ее срывался. – Кто поможет?! Вот она?! Да с какой радости она должна мне помогать?! Что ты такое несешь?! – она схватилась за голову и с негодованием добавила. – Всё, я удаляюсь! О, Боже, зачем я только согласилась на твою очередную авантюру?! Прекрасно зная тебя, я почему-то всё время влезаю в твои глупые затеи. Что я с тобою вместе тут делаю? Тьфу на тебя!
И она развернулась и хотела было уйти. Чтобы удержать, я ухватила ее за подол платья, и оно затрещало в моих руках. Надин заверещала:
– Платье порвешь, французское! Ты за него никогда не расплатишься! Ох-х-х, Наташка! И что я в тебе нашла? Почему так к тебе привязалась? Вот долго тебя не было – и хорошо, и еще столько же бы тебя не видеть! Жила я спокойно без твоих придумок. И что-нибудь само придумалось бы… Ну сказала бы я, в конце концов, родителям, что пирожными объелась и поправилась…
Надин всё больше распалялась, неся несусветную чушь. Тихий, звенящий колокольчиком смех Катерины заставил нас замолчать и повернуться в ее сторону. Мы еще не сообщили ей о щекотливой ситуации, приведшей нас сюда, но по взгляду Катерины я поняла, что она уже обо всём догадалась. Она с интересом наблюдала за нами, сложив руки на коленях, словно смотрела театральное действие, и спокойно ждала, пока мы к ней обратимся.
– Катя, понимаешь, так случилось… – попыталась я заполнить неловкую паузу.
Она остановила меня.
– Наташа, не надо. Как видно, твоя подружка не хочет, чтобы кто-либо кроме тебя знал об истинном положении дел. Вы пришли ко мне за советом? Я уже догадываюсь, за каким.
Тут Надька повернулась, поняла, что дороги назад нет, и промолвила, смущаясь:
– Простите,