– Мистер Талливер, что вы наделали? – со слезами на глазах пролепетала миссис Талливер.
– Пусть себе уходит, – огрызнулся мистер Талливер, еще слишком разгоряченный, чтобы его можно было охладить хотя бы морем слез. – Пусть себе уходит, и чем скорее, тем лучше. В другой раз будет думать, прежде чем попрекать меня, да еще столь беспардонно.
– Сестрица Пуллет, – беспомощно проговорила миссис Талливер, – ты не могла бы догнать ее и попытаться успокоить?
– Лучше не надо, лучше не надо, – возразил мистер Дин. – Как-нибудь в другой раз.
– В таком случае, сестрицы, быть может, пойдемте взглянем на детей? – предложила миссис Талливер, утирая слезы.
Предложение это прозвучало как нельзя более кстати. У мистера Талливера тотчас возникло ощущение, будто в воздухе перестали жужжать назойливые мухи, как только женщины вышли из комнаты. Поболтать с мистером Дином он любил больше всего на свете, но оттого, что тот почти всегда был плотно занят делами, подобное удовольствие выпадало ему крайне редко. Он не без оснований полагал мистера Дина самым «знающим» из своих знакомцев; кроме того, язычок у того отличался чрезвычайной язвительностью, что служило прекрасным дополнением той же черты характера у самого мистера Талливера, которую, впрочем, тому нечасто удавалось выразить членораздельно. Так что теперь, в отсутствие женщин, они могли продолжить серьезный мужской разговор без всякого фривольного вмешательства. Они без помехи могли обменяться мнениями по поводу герцога Веллингтона[8], чье поведение в вопросе католической веры пролило новый свет на его характер, и без всякого почтения отозваться о его участии в битве при Ватерлоо, которую он никогда не выиграл бы, если бы за его спиной не стояла целая армия англичан, не говоря уже о Блюхере и пруссаках, которые, как мистер Талливер слыхал от весьма осведомленного в этом вопросе источника, подоспели в самый последний момент. Хотя тут у них наблюдались некоторые разногласия, поскольку мистер Дин недвусмысленно дал понять, что не такого уж он и высокого мнения о пруссаках – корабли их постройки, вкупе с неудовлетворительными сделками с пивом из Данцига, позволяют ему весьма скептически отнестись к наличию у пруссаков мужества и отваги.
Потерпев поражение на этом поле боя, мистер Талливер поспешил выразить свои опасения в том, что страна уже никогда более не станет такой, как прежде; но мистер Дин, связанный с фирмой, доходы которой только увеличивались, вполне естественно, видел настоящее в не таком уж мрачном свете. Он посвятил собеседника в кое-какие подробности экспортно-импортных операций, в частности кожевенного сырья и сырого цинка, и те несколько уняли разыгравшееся воображение мистера Талливера, отодвинув на неопределенный срок перспективу того, что государство падет жертвой папистов и радикалов, а честным людям останется только прозябать в нищете.
Дядюшка Пуллет сидел