Шура затворила за собою входную дверь и нерешительно толкнула дверь в комнату.
– Здравствуйте, – тихо проговорила она, осматриваясь.
Слева, в углу, громоздилась печь, справа, у стены, стоял стол с лавкой. Поперёк комнаты была натянута верёвка с ещё колышущейся, только что задёрнутой занавеской из весёленького цветастого ситчика. На полочке, закреплённой к стене, колеблющимся светом горела керосиновая лампа с закопчённым стеклом, а у стола стояла стройная, крепкая девушка с длинными волосами, заплетёнными в толстую косу, в форменных гимнастёрке и юбке, только без знаков различия.
– Во… Ты кто?
– Мне Прохорову. Товарищ старшина Евдокимов направил.
– А! Здравствуй. Ну, слава Богу, дождались. Какую неделю ему говорю – работать некому. Разродился наконец… Тебя как звать?
– Александра…
– Саша, значит. А я Прохорова и есть, Нина.
– Из-за занавески выглянула пухлая, босая девушка с короткими шелковистыми соломенными волосами, в белой рубахе, кое-как заправленной в форменную юбку, с любопытными круглыми серыми глазами, обрамлёнными густыми белесыми ресницами.
– Так нет Евдокимыча, что ли?
– Да он машину разгружать поехал, а мне велел сюда идти. Сказал, что я на довольствии.
– Ну, ясно, что не в древнем рабстве. За вещами на склад завтра пойдём – приоденешься как положено – а сейчас накормить тебя надо, – проговорила Нина, оценивающим взглядом рассматривая Шуру, – с утра небось не ела.
– У меня сухой паёк есть, – будто извиняясь сказала Шура, торопливо развязывая свою котомку.
– На стол клади свой паёк. Вон, в печке картошка горячая, достану сейчас. Поужинаешь, чаю попьём, познакомимся. Танька, ты чего стоишь, воду неси… Её Таня зовут, мы вместе в одной смене теперь будем… Слей Саше, небось пропылилась вся. В кузове, небось, ехала?
– В кузове… Растрясло всю…
– Ну вот… Тань, да ты кипятку-то в ведро плесни, чтобы тёплая была. Холодрыга же на дворе, застудится…
Через полчаса они сидели за столом, и Шуре, в первый раз с того дня, как весною пришла похоронка на её сводного брата Афанасия, было наконец спокойно и хорошо, потому что новые подруги приняли её как равную, потому, что с кожи и волос наконец была смыта противная липкая глиняная грязь, потому, что варёная картошка была горячей, и эту картошку можно было щедро обмакнуть в соль… А ещё потому, что жизнь Шуры – по крайней мере на ближайшее время – наконец-то определилась.
3.Другие. Ноябрь, 2020
– Ну да… Шла, шла, пирожок нашла… По чистому полю с анютиными глазками, через синие реки с берёзовыми мосточками, под голубыми небесами с весёлыми ласточками, и – повстречалась. На земляничной полянке, надо полагать, – прокомментировал я начало легенды, изложенное Николаем, – точно, да… как в сказке.
Конечно, Николай услышал иронию в моих словах.
– Про берёзовые мосточки –