И запоздало понимает, что пьет превосходное шабли, вероятно, чертовски дорогое. Начальник точно не обрадуется. Ну и ладно, пускай счетом занимается Кнут Брудаль; с ним даже Смеед спорить опасается.
– Что ж, – говорит Ларсен, – вне всякого сомнения, дом Фредрика Стууба кто-то обыскивал, но это ты и без меня знаешь.
– Можешь сказать, что́ там пропало?
– Нет, не могу.
– То есть? Ты ведь должен был сделать тот или иной вывод.
– Ничего там не пропало. Или, может, пропало, но мы не знаем, что именно. Во всяком случае, тот, кто обыскивал дом, не интересовался ни антиквариатом, ни серебром, ни искусством. А этого добра, если хочешь знать, в доме полно. Похоже, хозяин был коллекционер или получил неплохое наследство.
– Мобильник не нашли? По словам сестры, у него был телефон.
– В доме его точно нет. Наверно, Стууб взял его с собой, когда пошел в лес, а когда его столкнули с обрыва, аппарат выпал из кармана. И лежит сейчас на дне карьера. Но распечатку звонков мы все равно получим.
– Я поговорю с дежурным прокурором, чтобы он направил запрос в “АО Тел”, – решает Карен. – Только вот разыскать людей будет непросто.
– Уму непостижимо, как это целый народ одновременно отправился на долгие выходные, – говорит Ларсен.
Брудаль что-то бормочет в знак согласия и тянется за соусником.
Карен со вздохом откладывает нож и вилку.
– Компьютер не нашли? Тогда, наверно, кто-то его умыкнул.
– Не иначе, за компьютером и охотились. Если он у него был, конечно.
– Думаю, наверняка был. Фредрик Стууб преподавал в Университете Равенбю, как я только что узнала.
Кнут Брудаль фыркает:
– Ты переоцениваешь естественников, Эйкен. Я встречал в Равенбю таких, что даже мейл послать не умеют. Не из молодых, понятно, но Стууб уже несколько лет был на пенсии. Человек старой закалки, по словам Свена Андерсена, малость с чудинкой на старости лет. В общем, вполне симпатичный.
– Почем ты знаешь? Неужто и с покойниками теперь разговариваешь? – смеется Сёрен Ларсен.
После секундного замешательства Брудаль отвечает:
– Андерсен рассказал, ясное дело. Я у него несколько часов пробыл. Он далеко не глуп для здешнего уроженца.
Сёрен и Карен переглядываются. Вообще-то не в привычках судмедэксперта положительно отзываться о других. Во всяком случае, о ныне живущих.
– Я всего-навсего имею в виду, – продолжает Брудаль, – что, даже если Стууб преподавал в университете, отнюдь не обязательно, что дома у него был компьютер. Раньше люди не пялились целыми днями на экран и ничего, обходились, все шло как надо.
– Тогда что же искали у него дома, как по-твоему? Ведь ничего вроде не пропало. – Карен отпивает глоток вина.
– Почем я знаю. Выяснять – твое дело.
С усталым вздохом она оборачивается к Ларсену:
– Ты же понимаешь, я не могла не спросить. А