Что ещё осталось? Привычка! Много о ней не скажешь, разве только то, что она съедает наши возможности. Привычка – это правило в быту, тот же образец. Она порой так сильна, что вырваться из её объятий невозможно. Она не даёт нам узреть ток жизни, являясь всё той же ловушкой нашего сознания. Привычки можно сравнить с толстым слоем пыли, под которым не видно всей прелести картины. И только избавившись от них, мы откроем себе дорогу внутрь в себя!
И ещё одно… Здесь всё время рассказывается то о славянской, то о казачьей традиции. И то, о чём сейчас будет сказано, может быть воспринято как предательство по отношению к этой традиции. Но традиция – это тоже рамки, и рамки тесные. Она по большому счёту является всё тем же правилом. Возникает законный вопрос: «От неё тоже надо отказаться?» При достижении определённой зрелости – ДА!
Латинское слово «традиция» означает передачу. Передачу обычая. А обычай закрепляет сложившиеся образцы поведения очень жёстко. Он, без сомнения, нужен. Без него традиционное общество не выживет. И его нужно сохранять и передавать. Однако в какой-то миг ты его перерастаешь, и обычай становится для тебя тормозом, как и любое правило. В Спасе говорится, что обычай есть всё тот же умёт, то есть грязь. И как всякую грязь, его надо убрать, чтобы он не стал помехой для дальнейшего движения! Наказитель называл тех людей, которые приходили к нему как собиратели фольклора, «сборщиками сплетен». И не зря! Оправдать же традицию на определённой вехе жизни можно только тем, что по обратную её сторону был хаос и темнота, в которой могло скрываться нечто звериное. Обычай был призван обуздать зверя в приходящих в этот мир и сделать их обычными (людьми обычая). А дальше уже стоит задача подняться из обычного состояния к человеку. Человеком же нельзя стать в обычае. За него надо непременно выйти, а для этого нужно отречься от обычая. В отречении же особая суть, и раз мы затронули его, то нужно раскрыть отречение более глубоко.
Однажды наказитель спросил нас, можем ли мы отказаться от Спаса, и не только от традиции, но и от Самого Господа Спаса. В этом вопросе чувствовался подвох или некое испытание, как тогда показалось. Действительно, если я могу отказаться от Спаса или вообще отречься от чего-либо, значит, я предатель? И наоборот, если я не отрекусь, не попадаю я в какую-либо ловушку? Отрекаются легко тогда, когда это тебе не нужно. А когда это проросло в тебя корнями до глубины души? На наши сомнения прозвучал неожиданный ответ, что от Спаса нужно не просто отречься, а отрекаться от Него каждый день. Только так можно однажды на самом деле войти в Него, а не попасть в ловушку образа. Отречение – это свобода, гласит одна из реснот Спаса! А свобода – это сила!
Хочется восстать против этого всем своим естеством, слишком сильно попахивает это предательством, но суть этой