Суровой женщиной была моя тетка Рейзл. Это она вышла во двор, когда плотник Паршин явился к нам с топором выяснять отношения. В то утро мама приехала из Москвы с вестью о том, что назначен день суда по поводу нашей квартиры, и что Паршина вызывают туда.
– Дора! – кричал плотник пьяным голосом. – Выходи! Я те косточки пересчитаю! Ишь чего надумала! Из дома меня выгнать! Да я таких как ты!..
Он стучал топором по ступенькам крыльца, ломился в закрытую на ключ дверь.
– Ратуйте! – потеряв от страха голос, сипела баба Злата. – Погром!
Мама дрожала в углу. Одна тетка Роза храбро отвечала плотнику:
– Гей дрерд! Пошел вон, босяцкая морда! Или кипятку захотел!
Она, и правда, схватила с керосинки кастрюлю с кипятком и велела мне открыть дверь.
– Не смей! – останавливала меня мама, но Роза уже вышла на крыльцо.
– Иди, проспись, пьяный дурень! А то в сей момент глаза ошпарю! Тюрьма по тебе плачет!
– Нечего было из Москвы драпать! – все еще выступал плотник. – А теперь понаехали на готовенькое! Судиться вздумали!..
Но он уже не орал. Тем более, что на крик вышел сосед Жолнин, который недавно застрелил парня, воровавшего яблоки у него в саду.
– Что за хамишуцер? – спросил он грозно.
Понаехали на мою голову! – пожаловался Паршин. – Из жилья гонят! Меня, инвалида войны!
– Где ж ты воевал? – ехидно спросила моя тетка.
– На трудовом фронте! Не в Ташкенте же!
– Вот на суде это и скажешь! – посоветовал Жолнин. – А пока дай людям покоя!
Так мы и жили. Мама с Мишей у московских сестер, а я у кунцевской родни. И вот, наконец, настал день суда. Мама, конечно, меня с собой не взяла – «нечего тебе там делать! Учиться надо!». Приехала вечером, счастливая и испуганная. Суд постановил вернуть квартиру нам. «Что теперь Паршин со мной сделает! Не дай бог, узнает, что я адвокату платила! Убьет!».
И, правда, Паршин назавтра пришел под бабушкины окна.
– Дора! – кричал он. – Выходи! Расскажи, сколько ты судье уплатила!
Мама, затаив дыхание, дрожала у закрытой на ключ двери.
– Дора! – не унимался плотник. – Выходи, не трону!.. Просто скажи, сколько судье уплатила!
Все-таки он ушел. Тетка Рейзл сказала, что надо позвать участкового, пусть он выселяет Паршина.
– У тебя же есть решение суда!
Глава восьмая
Но звать участкового не пришлось. Паршин сам съехал.
Говорят, ему дали жилье где-то за линией, в Рабочем поселке. Больше он в нашей жизни не возникал.