Михаил – за сына, за внучку. Как они будут дальше?
Но он как-то справляется с этим. Я думаю, что тоже научусь однажды, как и он, с этим справляться.
– Андрюх, – Михаил ткнул меня в плечо, – ты чего завис? Эй.
Я дернулся.
– Что? – повернув голову в его сторону, опешив, спросил я.
– Задумался, говорю, о чем?
– Да так, – тихо ответил я.
Михаил поставил пустую бутылку под лавку.
– Я пойду, говорю, прилягу, что-то разморило меня, – он был пьян.
– Хорошо, – ответил я, – а я ещё посижу немного.
– Давай.
Михаил медленно поднялся с лавки и, шатаясь, держась за деревья, направился к себе «домой». Потом он скрылся в своей старенькой могиле.
Хорошая погода продержалась до самого вечера.
Кладбище постепенно опустело.
Вороны подчистили остатки еды у могил и тоже притихли.
На небо высыпали звёзды. Похолодало.
Был прожит еще один день здесь.
Мне надо перестать их считать.
Просто перестать.
И я остался сидеть абсолютно один… Наедине с тишиной и звездами.
Глава четвертая
На следующий день я снова сидел на своей лавке.
Утро было прохладным, а кладбище безлюдным.
На нем, как и всегда, копошились только его обитатели.
Было тихо. Деревья стояли неподвижно.
Небо вновь было затянуто серыми тяжелыми тучами.
Совсем скоро вместо дождя они принесут сюда снег.
От вчерашнего солнца остались лишь воспоминания.
Через какое-то время, позади себя, я услышал женские голоса.
– Всё, пришли, – запыхавшись, сказала женщина.
Я обернулся.
Это была мама. На ней был черный траурный платок, черная демисезонная куртка, а в руках искусственные цветы.
За ней пробиралась тетя Тамара.
Тоже во всём черном и с такими же бездушными цветами.
Они прошли немного от дороги и оказались в моем маленьком дворике.
– Специально недалеко от дороги выбирали место, чтобы долго не искать, – сказала мама и прошла к столику рядом с лавкой.
– Здравствуй сынок, как ты тут поживаешь? – обратилась она к моей фотографии, протирая ее и табличку с моим именем на кресте.
Я стоял рядом и смотрел на свою маму.
Тетя Тамара выкладывала принесенные ими бутерброды, бутылочку настойки и пластиковые стаканчики из сумки на стол.
– Привет мам, – тихо сказал я, – нормально. Ты как?
Я пытался заглянуть в ее глаза и найти в них ответ, но она не слышала меня, и я понимал, что мой вопрос прозвучал в пустоту.
Мама наклонилась над могилой и принялась поправлять цветы,