– Вы ведь только что это все придумали, верно?
Мужчина показал золотое кольцо на пальце.
– Я не об этом, – буркнул Джон. – Пуговица, приносящая удачу… По-вашему, мне пять лет?
– Неважно, что я об этом думаю. Главное, во что веришь ты.
Мистер Батлер ткнул пальцем в Джона в область сердца. Тот недоверчиво вздернул бровь и хотел спросить, кому же все-таки пуговица принадлежала, но послышался голос Плута. Его интонация при слове «Пошевеливайся» звучала, как раскат грома над полем полевых цветов в ясный полдень. Пришлось извиниться и поспешно покинуть бутик. Джон и не заметил, как рефлекторно сунул подарок в карман пиджака, прежде чем, покинуть салон.
– Удачи! – крикнул вдогонку мистер Батлер.
Котелок чуть не полетел на асфальт, когда парень выскочил из дверей и наткнулся на Плута.
– Ну, наконец-то!
Его рыжие кудри горели на солнце. В глазах искрился азарт. Он подошел к своему скутеру марки Ламбретта. За одну поездку Джон так и не смог привыкнуть к транспортному средству, который больше напоминал новогоднюю елку. Корпус цвета жженого сахара проскальзывал лишь обрывками за обильным слоем оберток от жвачек, как в комнате с постерами у подростка, фанатеющего рок-группой. Сзади развевались на ветру флаги. Но больше всего привлекали внимания зеркала. Их была порядка десяток, торчащие в разные стороны, как иголки на ветке у елки.
– Садись! – скомандовал Плут, протягивая шлем.
Джону ничего не оставалось, как подчиниться. Он держал одной рукой шляпу, а другой – плечо друга, пока дома мелькали перед глазами пестрыми вывесками и витиеватыми буквами. Улица казалась сценой из старого фильма. Стиляги и раритетные машины заполонили дороги и тротуары. Но с них не сыпалась пыль. Свежий воздух наполнял грудь, а буйство ароматов подогревало кровь. Девушки в провокационных мини-юбках и на высоких платформах проходили мимо, сверкая белоснежными улыбками. Жемчужные бусы и модные шляпки. «Хороший вкус – это смерть!», – кричала в то время Мэри Куант. Она была известной вдохновительницей модного переворота и по совместительству дизайнер (если вспомнить уроки истории). В школьные лекции этот период вошел, как мирный андеграунд или «британское вторжение». Молодежь отказалась продолжать свое унылое существование. Снобизм выбросили на помойку, и выходцы из рабочего класса расцвели, будто цветы на солнце. Жизнь била ключом, будто мир утратил серый цвет. Свобода… Ее запах раздувал ноздри. Джон развел руками и закричал. Где-то рядом крик подхватила толпа молодежи в вычурных и модных нарядах, подогнанных строго по фигуре. Вот тот момент, которого Джон так долго ждал. Будто за спиной выросли крылья. Абсолютная беззаботность. Сейчас он ощущал себя частью чего-то большего. Будто вошел в быстрый поток реки и удержался