Потому как если что-то пойдет не так…
– Кажется, все в порядке, – сказала я.
Мы медленно вылезли из канавы, чтобы перейти перекресток – поминутно оглядываясь и как можно легче ступая по гравию.
– Куда направляетесь? – поинтересовался голос.
Мэдди позади резко втянула воздух. К дереву прислонился солдат – даже ноги скрестил, вальяжнее некуда.
Даже в лунном свете я разглядела лениво покачивавшееся у него в руках ружье.
– Чутка поздновато, не?
– Мы заблудились, – быстро выдала я. – Отстали от…
– Ага, как же, – перебил он.
Чиркнул спичку об молнию своего мундира. Во вспышке мелькнуло «сержант Моллот» на кармане. Спичка подожгла сигарету.
Сигареты мэр, между прочим, запретил.
Хотя если ты офицер…
Офицер без Шума, который может прятаться в темноте…
Он шагнул вперед, и мы наконец-то увидели лицо. За сигаретой маячила улыбка, на редкость гадкая – гаже я прямо-таки в жизни не видела.
– Ты? – В голосе проглянуло узнавание.
Он шагнул к нам.
И поднял ружье.
– Ты – та самая девочка.
Он смотрел прямо на меня.
– Виола? – прошептала Мэдди, шагая за меня и вправо.
– Мэр Прентисс меня знает, – предупредила я. – Ты мне ничего не сделаешь.
Он затянулся, осветил сигаретой лицо, нарисованный огоньком штрих на секунду повис в воздухе.
– Президент Прентисс тебя знает, – подчеркнул он.
И перевел взгляд на Мэдди, ткнув в нее стволом.
– А вот тебя – навряд ли.
И прежде чем я успела хоть что-то сказать…
Безо всякого предупреждения…
Словно это было так же естественно, как сделать вдох…
Сержант Моллот спустил курок.
9
Война окончена
– Твоя очередь заниматься сортиром. – Дэйви кинул мне канистру известки.
Мы никогда не видели, штобы спаклы пользовались тем углом, где они выкопали себе нужник, – словно вообще свои дела нигде не справляли, – но каждое утро он становился как-то малость больше и вонял хуже прежнего, так што приходилось регулярно засыпать его известью, штобы, значит, предотвращать вонь и распространение инфекший.
Надеюсь, хоть с инфекшиями оно работало лучше, потомуш с запахом – никак.
– Почему твоей никогда не бывает? – проворчал я.
– Потому что па может сколько угодно думать, что как мужчина ты меня лучше, свиная ты ссанина, – сияя сказал Дэйви, – но за главного все равно ставит меня.
И ухмыльнулся еще вдобавок.
Я поплелся к нужнику.
Дни шли и шли, пока не прошло полных две недели, а потом и больше.
Я был жив и как-то справлялся.
(а она?)
(она-то как?)
Каждое утро мы