Все, кто зевал в нашу сторону с ПКЗ, издали единый вопль восторга и застыли на месте. Лодка отскочила от удара назад метров на пятнадцать…
– Глубина под килем? – бормочет командир в страстном желании своём. – Давай, старпом, жми, давай… как-нибудь… ну, милая, не подведи, вот те раз… ну… долбаный механик, ты у меня всю солярку выпьешь, ну, голубушка… давай…
И лодка, задумавшись, останавливается и, выдохнув, каким-то боком, семеня бортом, потянулась к пирсу, то ли течением, то ли ветром, а то ли жгучим желанием командира её прижимает к пирсу. Все! Приплыли!
– Во! Мля, – говорит командир, шапкой утирая пот с лица и затылка. – Вот ведь, так и окочуриться недолго с этими идиотами… Сердце опустилось… в глазах темно, даже не знаю.… С кем это было, никак не отдышаться… Ну, я думал, как я с полными штанами пойду, чуть не выпустил все под себя… да-а-а-а.… Пойдём провожу тебя, да сниму… сниму треклятье, что-то всё во мне зашлось и расходилось…
Не успел я сойти на берег, как пошёл командир наш и принял на грудь прямо у механика из канистры со спиртом, одним литровым глотком. Полпирса пропахали. Hoc лодки – с лёгкими изъянами, а кран на берегу. И самое странное, что все остались живы. Вот такие мы лихие. Докладывать ни о чем не стали, лодку покрасили, а кран поставили на воду.
4. При строгости надобна милость, иначе строгость – тиранство
Конец января. Я три дня назад вернулся со стрельб. Все стрельбы прошли успешно, кроме одной, стрельба по подводной лодке. Это упражнение оставило в душе досаду и раздражение. Сколько бы меня не учила жизнь, я не перестаю верить людям и физически не переношу человеческой подлости. Служба, как езда на поезде, за окном каждый день что-то происходит. А вот в вагоне каждого хорошо и далеко видно. Видно всех своих товарищей и флот со мной или вокруг меня. Поэтому некогда отвлекаться на окно и к событиям там проявлять, как можно меньше интереса.
Мы в полигоне. Две лодки одна наша, вторая из соседней дивизии, лодка 670 проекта, считалась второго поколения, входила в состав 10 дивизии подводных лодок. Командир лодки был командиром второго экипажа, его экипаж был настолько не подготовлен, что он со своим корабельным расчётом стрелял с первым экипажем, был явно старше меня, носил лицо сноба и барина, на нем же носил бороду и обиду за непризнанный талант, брезгливо относился ко всем, кто моложе его. Стрельба планировалась как обычная дуэль: Две лодки погружаются каждая в своей точке и назначенными встречными курсами, начинают сближаться, расходятся бортами на безопасной дистанции, чтобы не создавать угрозы столкновения при маневрировании и др. После погружения изменение элементов движения лодки были запрещены. Так сложилось, что перед этим упражнением,