Мы прибыли в Приморье, в лодке ещё ликвидировали последствия шторма, а мы заходили в завод расположенный в б. Чажма, с трудом маневрируя среди обломков затонувших судов и мелей. Швартовка к неизвестному пирсу с полного разворота – большое прикладное искусство – военно-морской шик. Но только не для атомной подводной лодки первого поколения, у которой управление турбинами сложный коммуникативный процесс, а моторами в силу их слабости – почти бесполезный. Я срочно готовился убыть с лодки в аэропорт и, опаздывая, собирал вещи в каюте, переодеваясь в сухое бельё. Сама швартовка с двумя буксирами не представляла сложности, и я был уверен, что даже если командир застопорит ход, то буксиры его спокойно прижмут к пирсу. Но я не учёл обратного процесса. Думаю, что командир представил себе белый пароход, а может быть, даже и серый, закрыл глаза и видел, как он с ходу, на всех парах, весело, вместо того чтобы по всем законам гидродинамики врезаться, перевернуться, развалиться и затонуть, – на крутом вираже останавливается у пирса как вкопанный, как мустанг останавливается. Красиво, черт побери!
На стенке уже выстроились рабочие, среди которых было больше половины женщин. Командир нашего изрядно поношенного подводного лайнера – крейсера военно-морского (разумеется, у нас там и стреляло) – всегда любил шикануть и тут на глазах благодарной публики, захотел отшвартоваться вот так – лихо, не снижая хода и не пользуясь буксиром, отработав реверс турбинами.
В месте швартовки было очень тесно. Везде стояли вспомогательные суда и механизмы. Лодка шла к пирсу, между старыми затонувшими корпусами и торчащими из воды обломками каких-то металлических конструкций. У основания пирса уже стоял плавкран, для выгрузки имущества из лодки. Слыша команды по «Каштану» и доклады штурмана о глубине под килем, дистанции до пирса, умножив это на скорость лодки, я пулей вылетел наверх. Я начинал службу на лодках этого проекта и хорошо оценивал обстановку. На мостике менять, что-либо было уже поздно. Скорость высокая, рулей лодка слушается хорошо. Мы идём вдоль пирса, остаются какие-то метры до крана. Лодка была двухвальная и неплохо управлялась, но шли мы под турбинами, у которых время перехода на реверс было не менее 50 сек., достаточно большим.
– Где буксиры? – спрашиваю я командира.
– Ничего, – говорит, – ошвартуемся