Он проверяет замки, наблюдает за охраной на въезде в элитный двор. На работе стражи не спят, хотя часто отлучаются подымить. Машины с незнакомыми номерами пропускают, когда сильно попросят. Снаружи и на этажах камеры, каждая дверь, каждая зона отдыха и даже пруд с утками под прицелом. Сбежать же от разговора с консьержем – задача практически невыполнимая.
Но еще слишком много неизвестных. Надумает ли Рваное ухо отомстить? Что Хозяину от него надо? И главное: насколько упертый этот тип?
Лето оборвалось внезапно. Утром в начале сентября Антона просыпается в одиночестве от пиликания телефона. Номер незнакомый.
– Владимир Деникин, – не спрашивает, а утверждает уверенный женский голос. – Я звоню из клиники «Надежда».
Антон косится на часы. Восемь утра, а он проворочался полночи без сна.
Что за надежда? Опять пытаются навязать курс массажа?
– У нас есть информация для вас, конфиденциального характера. Необходимо, чтобы вы услышали это лично.
– По телефону нельзя?
– К сожалению, передавать такие сведения по телефону мы не имеем права.
Антон тут же прокручивает в сонном мозгу, когда мог себя чем-то выдать – разве что сдуру оставил номер кому не следует, и теперь его замучают коллекторы, банки и прочая чепуха, вроде этой клиники. По крайней мере, им известно лишь его официальное имя.
– А если я не приду?
– Убедительно прошу не отказываться от встречи с доктором Корсаковым. – Женщина диктует адрес и прерывает связь.
Антон пожимает плечами: планов на сегодня всё равно нет.
Клиника встречает административным строением в пять три этажа, изрезанным квадратами плитки, позади высятся белые стеклянные корпуса отделений. У главного входа табличка, золотая, как купол ютившейся рядом часовни: «Городской онкологический диспансер «Надежда». В своем здоровье Антон уверен и потому отгоняет подальше зудящую в голове мысль. Невозможную, страшную.
В фойе толкучка, регистратура за стеклом, горшки с пальмами и фикусами, жалюзи на окнах. Плитка на стенах цвета линялых джинсов гасит летнюю теплоту света, делает лица мертвенно-бледными.
Антон проскальзывает к пустому окошку.
– Мне к Корсакову.
– Вы кто?
Он называет себя.
– Проходите, вас уже ждут.
Женщина подсказывает путь к кабинету. «Корсаков Александр Николаевич, д.м.н., доцент кафедры и прочая и прочая…» Маститый тип. Антон садится в кресло напротив врача и разглядывает десятки похвальных грамот за его спиной.
Корсаков, с круглым лицом и наметившейся на макушке лысиной, наконец отрывается от бумаг и бесцветным голосом оглашает приговор.
– Мне очень жаль, но результаты анализов неутешительные. У вас рак, Владимир.
Доктор