Какая у них, должно быть, скучная жизнь, раз он стал для них событием дня.
На выходе Антон удачно вливается в толпу, вдыхая густой аромат чьих-то цветочных духов и пота. Старается двигаться в унисон, нога в ногу, смотреть прямо, дышать ровно, чтобы опытный взгляд постовых не выцепил чужеродный объект. Так, наверное, чувствует себя террорист-смертник, у которого в рюкзаке взрывное устройство. Но дежурные смотрят куда угодно, только не на него.
На пороге Антона ждет раздраженная барышня. Он вдруг понимает, что напрочь забыл, как ее зовут.
– Заблудился что ли? – спрашивает она, но тут же меняет тон. – Кто это тебя так?
Антон отмечает, что девка нацепила его рубашку.
– Проваливай.
Брюнетка хлопает накрашенными ресницами.
– Выметайся, шалава! – Он указывает на дверь, чтоб стало понятнее.
– У тебя будут неприятности, – злобно шипит девушка, скидывает рубашку и швыряет в лицо Антону. Под одеждой она абсолютно голая, но Антон лишь равнодушно скользит взглядом по белой коже с искусной тату.
Сколько их было после того, как он сменил внешность? Поначалу ловил кайф: девчонки, вчера звавшие уродом, сегодня спешат раздвинуть ноги. Потом приелось. Больше нет удовольствия ни в чем, что когда-то казалось пределом мечтаний, ради чего он пожертвовал каждым мгновением прошлой жизни. Своей семьей.
Когда девушка хлопает дверью, Антон без сил падает на кровать, и оставленные цепью раны вновь кровоточат.
***
Аромат благовоний. Ладан настраивает на медитацию, корица очищает помыслы, лаванда дарит успокоение. Сегодня невесомые струйки ладана лентами стелются в воздухе и исчезают под потолком.
За прозрачной стеной мегаполис с округлыми куполами, иглами шпилей, арками мостов. Блестящим отрезом шелка лежит залив. Борис Шиканов отбрасывает пиджак, снимает безупречно черные оксфорды, расстегивает верхнюю пуговицу на рубашке. Садится в привычную позу, скрещивает ноги; брюки из тонкого кашемира нещадно мнутся, складываются гармошкой. Борис витает в полукилометре от земли, оставляя каменных ангелов далеко под ногами.
Вдалеке вспыхивают и гаснут зарницы.
Слишком близко, думает Борис, не в силах сдержать растревоженный залпами поток мыслей. Снова скажут, у границы учения. Но всё ближе к рубежам подкрадывается война, Западный Халифат разрывают противоречия. Старая добрая Европа, такая ласковая снаружи и такая злобная карга внутри. Слишком поздно она опомнилась, а теперь переезжает сюда. Кажется, мир обезумел, и лишь на Востоке еще тлеет огонек разума.
Борис чует войну. Если встретил ее однажды, не забудешь уже никогда и без ошибки