Теперь Борис благодарен судьбе за свободу от эмоциональной шелухи, но ему чего-то недостает до полного очищения от влияния Мары. Ужас перед чернейшим ничто, в которое он провалился в одном из глубоких сосредоточений, мешает продвинуться дальше. Вместо целительного покоя его поглощает страх. В открывшейся первозданной пустоте всё теряет смысл: устремления, достижения и победы, даже его самость на деле оказываются чучелом, пустышкой, как олений череп на стене его кабинета, а больше всего пугает то, что в этой бездонной каверне и заключается истина.
Борис любовно оглядывает алтарь за распахнутыми дверцами офисного секретера. Статуя Будды из древесины сандала, медный колокол и ваджра, фото Учителя. Перед ними, на нижнем ярусе семь чаш с подношением. Он не отрекся от веры, даже покинув Сангху; благодаря ей он добивается всего, чего хочет, – потому что не Бога просит, а сам берет.
В тишине кабинета трижды пищит мобильный для «особых» дел. От неожиданности Борис задевает чашу сухого риса – зерна проливаются на пол белым дождем.
«Ты ведь помнишь про сроки?»
«Аванс оплачен, а товара ноль»
Даже читая, Борис воображает голос Хатира, единственный раз услышанный по телефону: хриплый, будто воронье карканье.
Борис опускается на колени и принимается, не торопясь, наводить порядок. Когда рис по зернышку возвращается в медные чаши, он наконец пишет ответ.
«Возникли проблемы с поставкой прекурсоров. Частью пришлось пожертвовать», – набирает он.
«Ты на ментов нарвался козлина?»
Борис делает долгий, в десять секунд, выдох, чтобы не написать лишнего.
«Сейчас проблема решена. Обнови страницу, увидишь, что почти все заказы уже сменили статус на „выполнен“. Кстати, Слепой в курсе причины просрочки, а вот в курсе ли он, как ты называешь его близкого друга?»
Приходится давить на больное – иначе до зарвавшегося куратора маркетплейса никак не доходит.
Хатир замолкает, и в верхней строке минуты две моргает надпись: «Набирает сообщение…»
Набирает и тут же стирает.
Хатир, Хатир… Ты бы всё отдал, чтобы оказаться на моем месте. Потому и забываешь о всякой субординации, пытаешься показать зубы, а сам поджимаешь хвост.
Телефон горячий, будто ярость собеседника сквозь километры способна прожечь Борису ладонь, но Хатира сдерживает страх перед Слепым, владельцем крупнейшей теневой площадки и чеченским «вором в законе», чья власть опирается на железную дисциплину и нерушимые криминальные понятия. Со Слепым Борис познакомился – хоть никогда и не видел его в лицо – еще на заре рынка,