– Не то слово, любезнейший, – произнёс пожилой господин вполголоса. – Кажется, и впрямь поднимается ветер.
Библиотека
Всюду книги. В Сэйде для Мёрэйна это выглядит как нагромождения кодексов, свитков, глиняных табличек, каменных скрижалей – словом, так, как привычно представлять библиотеку для человеческого сознания… Тома, фолианты, листки, крохотные блокноты… Многие принадлежат человеческой цивилизации. Иные и вовсе не похожи на что-то, могущее быть информационным носителем. Все эти предметы лежат, стоят и громоздятся на полках в нишах стен, усыпанные золотой пылью. На физическом плане большинства из них уже нет, а многих никогда не было. Но на уровне Сэйда Ивет выглядит именно так – здесь в хаотичном, немыслимом скопище живут сэйдамы всех документов, когда-либо созданных руками разумных существ или существовавших в замысле их творцов.
Она живёт среди них. Она заботится о них, изучает их, систематизирует и – порой – переводит с одного языка на другой. С рацио одной расы на рацио другой. Из культуры одного мира в культуру другого мира. От существа к существу… Из Отражения в Отражение. Она лучше, чем кто бы то ни было, знает, что истории умирают, если их не рассказывать и не пересказывать, и что за Текстом необходимо ухаживать, постоянно наблюдая и измеряя его. Она – та, чья жизнь посвящена Тексту. Хранительница Библиотеки.
Сейчас она крепко спит: над Хоурэари-Но ныне день, а существа расы астреари стараются не бодрствовать тогда, когда в небе светит солнце. Её ассари переливается голубизной в полумраке зала, вызолоченном узкими лучами. Полная грудь мерно вздымается под голубым шёлком. Большие миндалевидные глаза закрыты, и чёрные стрелки естественной обводки на веках оттеняют белое, с оттенком голубизны, лицо.
– Госпожа Имааро, – тихонько позвал Мёрэйн на моронском рацио, протянув руку над её телом. – Госпожа Имааро, поговори со мной.
Леди астреари открыла глаза на уровне Сэйда. Она так и не смогла привыкнуть к тому, что в Сэйде можно видеть, не открывая глаз. Её эмоции наполнились радостью и изумлением.
– Мёрэйн? – Сэйдам женщины поднялся и сел на ложе, отделившись от плотного тела, которое продолжало недвижно лежать. – Я очень рада тебя видеть, мой прекрасный, прекрасный друг.
Она встала, оставив спящую плоть в алькове, и обняла Мёрэйна, избегая прикасаться к его ладоням и запястьям: Мёрэйн считал дурным тоном заявляться сюда в блокирующих браслетах или перчатках, поэтому руки его были обнажены. Выше и стройнее любого, даже самого высокого и стройного человека, она подавляла бы своим ростом, если бы не утончённая лёгкость её тела, не плавные, текучие линии её шеи, плеч и длинных тонких рук – телосложение, свойственное её расе. На самом деле эти конечности, скрытые тёмно-синим покрывалом, наброшенным поверх ассари, руками вовсе не являлись. Это были птеры – перепончатые полукрылья-полуруки астреари. Огромные (непропорционально большие