Их красота – не красота тела. Такая красота не даётся от рождения – только приобретается после того, как они убивают в себе тех, кем родились, чтобы стать теми, кем они себя создали, сотворили сами себя, сделав из человеческого «Я» такое «Я», которое живёт за пределами человеческого, «Я» совершенное, обтёсанное, выверенное и выстроенное, как храм – который не может быть ничем кроме как воплощением идеала. Их красота – не от крови, а от Серебра, заменившего им кровь. Их красота заставляет других влюбляться, восхищаться, испытывать эротическое влечение или религиозный экстаз. Все эти чувства настолько же знакомы и понятны им, насколько чужды. Они за гранью, далеко от таких вещей… Да – они, как он сказал, не совсем люди… Вернее, совсем не люди. Их не дано понять никому – полноценно разговаривать они могут только друг с другом. И даже друг для друга остаются загадкой – настолько они разные.
Мёрэйна касались летящие сквозь него обрывки эмоций подруги. Словно клочья рваных облаков, они проносились, затмевая ясность.
– Скучаешь по нему?
Госпожа Имааро вздрогнула и отвела взгляд.
– Вот только не надо меня жалеть.
– Я перед тобой в долгу. Ты здорово помогла мне. Моя очередь спрашивать – чего ты хочешь, хранительница Библиотеки?
– Каково это – владеть Текстом? – Помолчав, спросила она. – Каково это – быть лишённым иллюзии иллюзорности? Этого спасительного самообмана, в который прячутся обыватели? Куда лучше жить в мире иллюзий. Куда проще прятаться в материю от бездны Меа, считать блажью всё, что приходит оттуда… Или вовсе не слушать… Не слышать… Этот шёпот… Мысли живых и мёртвых… Рассказы о том, что было и чего никогда не случалось, но могло бы случиться… Вопли… Крики… Эти ужасные голоса…
Мёрэйн улыбнулся.
– Я слышу Музыку.
Моронка вскинула на него свои огромные, от природы подведённые чёрным, глаза.
– Как мне научиться перестать бояться?
– Погляди на Ивет. Всё, что ты прочтёшь там, – это правда. Но разве это значит, что эта правда должна иметь хоть какое-то отношение к тебе, твоему времени, твоему миру, твоим родным здесь и сейчас? Меа – это Текст. Можешь увидеть то, что было, есть или будет… Но совсем не обязательно, что это имеет какое-то значение. Надо уметь относиться к этому просто. Надо уметь играть. Играть Текстом. Того, кто не умеет играть с Меа, Меа сводит с ума.
Он умолк, отвернувшись. Он хорошо знал этот страх, это одиночество, это отчаянное желание быть понятым… То душераздирающее чувство, которое знакомо всем, кому посчастливилось – или не посчастливилось –