Мы несколько минут молча пьем чай.
– Мы можем ему помочь? – он отставляет чашку в сторону. Он собран и готов действовать – таким я его и помню.
– Ему нужно отдохнуть – выспаться, нормально поесть, потом я с ним поговорю и будем решать, что дальше. Лучше, если вы снова переедете сюда, не стоит оставлять его одного. Не обязательно отвлекать его разговорами и делами все время, просто будь рядом. Дадим время прийти в себя. Ты ведь понимаешь, что нельзя снова его упустить.
Август кивает, я вижу, что он расстроен, но действительно не могу предложить другого варианта.
– Я лягу в гостиной, а ты устраивайся с сыном. Когда ты рядом, ему спокойнее.
– Не понимаю, ведь почти год прошел, время должно было вылечить любые раны. Почему он никак не оправится? Или ему нести это всю жизнь? – в словах Августа горечь и боль.
– Видимо, то, что произошло тогда, стало последней каплей, и его сознание решило выбрать побег от реальности в качестве спасения. Отсюда и два месяца, которые выпали из жизни.
– Весной он вспомнил все.
– Да. Но это не помогло ему исцелиться, а только усугубило состояние.
– Может, ты и прав. Я не разбираюсь в таком. И еще меньше понимаю собственного сына. Ты-то знаешь его намного лучше.
Я с изумлением уставился на Августа – то же самое я мог бы сказать о нем.
– Ладно, – он устало проводит ладонью по лицу, – Если ты не против, я лягу. С утра в дороге, вымотался, ног не чую. Все-таки, старость – это проклятье. Твои возможности уже не те. Помяни мои слова лет эдак через двадцать. Никого не минует эта кара. Разве что тех, кому суждено умереть молодым. Но что это за участь – уйти, даже не успев толком вкусить жизнь. Лучше уж дотянуть до преклонных лет, оглянуться и сказать себе – да, это было неплохо.
На кухне непривычно тихо. Разве что тикают часы на стене, роняя в ночь секунду за секундой. Я быстро убираю со стола и вдруг понимаю, что устал. Тревоги этого дня не прошли даром – Август прав, с каждым годом мы становимся более уязвимыми и слабыми.
Переношу вещи в гостиную, устраиваюсь на диване, пытаюсь сосредоточиться на работе, но безуспешно. В конце концов, сдаюсь и с раздражением захлопываю ноутбук. Дверь в комнату открыта, и в светлых сумерках видно, как Август долго сидит на кровати и смотрит на спящего сына. Беру телефон и отправляю подруге сообщение с извинениями, та отвечает мгновенно, словно сидела и ждала, когда я напишу: «Все в порядке, сейчас ты нужен брату». Меня захлестывает горячей волной благодарности, и это настолько сильное и глубокое чувство, что я набираю «Я тебя люблю». Я впервые использовал эти слова не в отношении кого-то из семьи. И сейчас, спустя годы, жена иногда вспоминает ту нашу ночную переписку, которая и положила начало по-настоящему крепким отношениям.
Вскоре Август укладывается спать. Я слышу скрип собственной кровати, когда он ложится. Немного странное ощущение – будто смотришь на себя со стороны. За окнами постепенно светлеет, а я так и не сомкнул глаз. Но это не страшно, завтра