– Американо, пожалуйста, – Маркус повернул голову к незнакомке. – А вы что будете?
– То же самое, – робко ответила та.
Какая-то едва заметная искра рассекла воздух перед их лицами: Дягелев не отрывал глаза от глаз незнакомки. Какими сигналами переговариваются между собой нейроны за этим чистым светлым лбом? О чем же они поют, думал тот, и кем же они считают себя? Может, каждой нервной клетки не хватает простоты: рук, ног, свободы, и потому они, объединившись в одно целое, ищут или заставляют искать нечто больше, может, лежащее вне наших биологических тюрем, но что приведет их к той самой простоте. Они никогда не позволят назвать свою общую совокупность душой за черепной коробкой, но при это мы стремимся найти душу в плоти.
Мужчина за стойкой то-ли стоя спал, то-ли чего-то ждал, наблюдая за вошедшей парочкой через стеклянные и оттого запотевшие зеркала души. Его внезапный сдерживаемый чих в салфетку распугал миллисекундные мечтания и бесконечные попытки угадать то, о чем думает человек напротив. Словно очнувшись, женщина пролепетала:
– Я заплачу за себя.
Тот за кассой усмехнулся, принялся доставать стаканы и пробивать два разных чека. Дягелев спорить не стал. Вытащил две подранные по краям купюры и оставил их на прилавке. Ничего не весящих бумажек хватало на два ночных кофе.
Она не вынимала рук из карманов пальто и не благодарила, молча уставилась в одну точку, которая, словно черная дыра, притягивала внимание. Дягелев опустил значения денег и слов. Встреча с героиней снов уже сделалась небесной благодарностью, а деньги… Маркус, как стрелка манометра, перекатывался от одного положения к другому: первое, когда деньги бездумно тратятся и жертвуются попрошайкам, второе – безжалостно пропиваются от горестей или… Не имеет значения, их всего-навсего обменивают на обжигающее пойло, чтобы накачать голову напыщенной остротой философии и мечтательности, что коварно обратится наутро скверным похмельем. А все из-за отсутствия целей накопления: когда человек не имеет ни единого понятия о собственных целях, он теряется, пуская в пустоту заработанные цифры – деньги. Деньги обмениваются на время, они восполнимы лишь до того периода, пока еще в груди гнездится время.
Слабый едва кофейный аромат пронесся мимо двух носов и поскользил к выходу, на улицу, где морось все еще отчаянно пыталась затопить посеревшие улицы Петербурга.
– Ваш лоб… – Женщина запнулась, по ее плечам и шеи пробежала дрожь. Взгляд