Курила жадно, заглатывая как можно больше воздуха, чтобы как можно глубже протолкнуть табачный дым в легкие. Только когда тлеющий диск подобрался к самому фильтру, незнакомка остервенело бросила окурок на асфальт.
– Проклятый мир, наполненный людьми, забывающими смысл во всем и во всех!
– Тише, не так громко, ночь все-таки, – Дягелев пристально посмотрел на нее: та, если бы захотела, продолжила бы кричать дальше. – Людьми, забывающими себя?
– Именно, – тихо согласилась та. – Эти люди никогда задавались вопросом “кто я”? Скажите, вот вы им задавались? Когда-нибудь задумывались о том? Не мимолетно, а… А так, чтобы мировоззрение рухнуло осколками.
– Иронично, ведь это именно тот самый преследующий меня вопрос. И ведь я уже на незначительно короткий промежуток времени позабыл о нем, как вдруг явились с напоминанием вы, видимо, чтобы в очередной раз заставить меня погрузиться в глубь пожирающей неизвестности.
– Извините, не думала, что на кого-то так сильно действует. А когда я им задаюсь – слышу лишь смешки.
– Может, попытаемся разыскать где-нибудь две чашечки кофе? А то мокнем и расходиться не желаем.
Она кивнула, и они наугад двинулись вперед, бегая глазами по вывескам в поисках любого даже самого дешевого места. Теперь Дягелев оценивал ее по-другому: более доверчиво, словно сошелся с единственным единомышленником, обитающим на земле. Единомышленником, который желал говорить и слушать и тем самым притягивал к себе. Эта незнакомка – находка – в один только миг обрела небывалую ценность, и Дягелев больше ни под каким предлогом не желал с ней расставаться. Порыв трещать без умолку разрывал на части, и в то же время необъяснимая жуть заставляла закрывать рот.
– Мы живем в мире рекламы, – неожиданно начал тот, когда они проходили под фонарным столбом. Свет словно привнес озарение в голову, покрытую темными волосами, – для нас ее преподнесение намного важнее самого товара, который может быть битым, мятым, бракованным, некачественным… Да какая разница каким, главное, чтобы реклама получила высшую оценку экспертов и крутилась среди неисчислимых глаз прохожих.
– Трудно жить в таком мире.
– Если бы существовали другие идеальные миры, то люди, перебравшись в те из нашего, загадили бы и их похабной деятельностью.
– А может, и не загадили, если бы при входе в подобный идеал спрашивали пароль.
– Слово или комбинация из цифр слишком легко и быстро распространились бы среди масс.
– Паролем бы служил вопрос о том, кто есть тот, кто желает войти.
– Тогда однозначный ответ невозможно было бы дать.
– В этом весь и секрет: для каждого бы существовал свой ответ. И выслушивал бы эти россказни не человек.
– Кто же тогда?
Она пожала плечами. Пара капель с воротника скатилась вниз, оставив