Потерявшийся во сне. Андрей Андреевич Храбрый

не достает искорок таланта и гениальности, и поэтому он пытается схватить их со звездного небо и впадает в депрессивное уныние, руки-то ведь коротки.

      – А вдруг для тебя создано нечто другое, и вся проблема в том, что ты не хочешь оглядываться по сторонам и принимать то предначертанное. Ты вцепился в недоступное и не хочешь от него отрываться.

      – Выделены миллионы лет эволюции для вывода существа, способного создать нечто особое, и одно из этих существ бесплодно тратит энергию разума. Или вся эволюция – всего-навсего запущенный побочный эффект, превратившийся в такую реакцию, за которой интересно наблюдать со стороны, свыше? Своеобразный театр с истинными эмоциями, настоящими смертями и рождениями.

      – Глупости, – женщина махнула рукой и, видя пассивно задумчивый взгляд Маркуса, специально направленный куда-то в сторону от нее, оглянулась по сторонам. Ее глаза, как прозрачные кувшины для воды, наполнила печаль. Аромат готовящегося бил в нос. – Жизнь в покое и стабильности. Господи, разве люди из поколения в поколение не грезят этим? А ты убегаешь от того, словно зверь от огня.

      – Однажды пришлось пережить крушение мещанского края, последствия до сих пор крадутся по пятам. А людей нельзя заставлять рассуждать и жить так, как хочется кому-то другому, возомнившему себя владыкой. Человек индивидуален и волен выбирать пути самостоятельно.

      Лиза сжимала губы, тем самым пытаясь тщетно спрятать огорчение, расплывшееся по ее лицу, которому Маркус не придавал ни капели значения. Чувства этой женщины казались ему искусственным фруктом: вид красивый, но укусить невозможно. В спектакль, утверждал Дягелев, вмешиваться некрасиво, но поддерживать его денежно необходимо.