– Чего ты хочешь, Питфей Гефестион? – произнес старый жрец.
Я с достоинством поклонился.
– Я вестник мира, и всегда желал мира между народами.
И я изложил ионийцам мои доводы, которые должны были заставить их отказаться от вторжения. Я сказал, что в Карии знают об убийстве персидского воеводы и о том, что соседи хотят идти на нас войной. Я сказал, что стычки между нами Ксерксу только на руку, – и он тоже знает о бунте ионийцев! Персидский царь ныне вовсе не так слаб, как им может показаться: и за убийство своего ставленника персы жестоко отомстят…
Я сделал паузу, чтобы трое старейшин впечатлились моими словами; а потом продолжил. Кария не собирается покушаться на Ионию и ее вольности – более того, Артемисия готова сама протянуть ионийцам руку помощи, если они останутся нашими друзьями. Но теперь моя царица готова нанести упреждающий удар! И ее двадцатипятитысячная армия стоит в двух днях пути отсюда!
Этот последний довод оказался самым сильным: как и следовало ожидать. Я существенно преувеличил мощь карийского войска, как и добрососедские намерения моей государыни; однако я понял, что не ошибся, оценивая положение Милета. Ионийские города еще не успели договориться между собой, как будет осуществляться командование и как распределить силы. Вечная беда разрозненных эллинских полисов!
Могу сказать, что одержал блестящую бескровную победу. Это одно из лучших моих воспоминаний! Ионийцы отказались от нападения на Карию!
В карийском лагере многие были разгорячены до предела и разочарованы тем, что не пришлось обнажить мечи. Однако Артемисия осталась очень довольна мной – она сказала, что я достоин быть ее первым помощником!
Царица собственноручно надела мне на шею тяжелую золотую цепь. Я ехал обратно, едва ли не сгибаясь под ее весом; однако сиял от гордости.
Дома меня встретили восторженно… А Поликсена объявила мне, что снова ждет дитя. Какой подарок!
Но мне не пришлось долго наслаждаться заслуженным отдыхом. Артемисия вновь призвала меня и сказала, что теперь, поскольку я делаю такие успехи, она желает не мешкая отправить меня посланником на Крит. Царица хотела наладить связи с островом, откуда была родом ее мать; а также по дешевке закупить некоторые особо ценные товары. Артемисия уже знала, что я говорю по-египетски: а Крит издревле торговал с Египтом.
В списке этих нужных товаров оказался сильфий – самое действенное из средств против беременности! Я никогда не был столь же близок к Артемисии, как к Аместриде; и, разумеется, не был вхож в царскую опочивальню. Я мог только гадать, для кого моя госпожа сделала этот заказ в первую очередь, для знатных жен и гетер Карии – или для себя самой…
Поликсена горько плакала от сознания новой скорой разлуки и досады, что не может поплыть со мной. Она так хотела побывать в своих родных местах!
– Мы еще вернемся туда вместе, – обещал я. Тогда я и вправду верил в то, что говорил!
Желание