– Бей стиляг! Бе-е-е-е-ей! – разнеслось по улице боевым кличем.
Саша охнула. Вот сейчас начнётся!
– Сейчас начнётся, – словно прочитав её мысли, сказал брат с нехорошей улыбочкой. – Получит по полной, выпендрёжник!
У Саши похолодели пальцы. В очереди, где стояли они с братом, была уйма людей. Часть намеренно отводила глаза, другая – жадно следила за развитием событий. А рядом ни одного милиционера, как назло!
Искалечат ведь парнишку.
– Чего раскисла? – прервав мысли, процедил ей в лицо склонившийся Алексей. – Жалко его, что ли? Это же враг народа! Или втюрилась в него, дурочка?
– Да ну тебя, – отмахнулась Саша.
Но глаза предательски вернулись к драке.
Вот наподдал одному, врезал ногой другому… Брюки – узкие, в обтяг – чуть не лопнули; качнулся «кок» – чубчик на голове.
Вот увернулся, отскочил… На шее метнулся пёстрый галстук. Расцветка та самая – «пожар в джунглях».
Вот глянул в сторону очереди. Отвесил зрителям шутовской поклон. Подмигнул…
«Мне?!» – вспыхнула Саша.
И ка-а-ак свистнет! Хлеще Соловья-разбойника!
Но не успела Саша и поразмыслить над этим, как стиляга бросился прочь – пока не встали битые противники. Лишь полы яркого пиджака мелькнули. Только что был тут – и тю-тю.
– Фу-ты, не могли уделать как следует, – презрительно бросил Алексей.
– Можно подумать, ты смог бы лучше, – не стерпев, холодно сказала Саша.
Глаза брата сузились.
– Смог бы, смог бы, сестричка. Не сомневайся.
«Дурак».
Саша отвернулась.
– Кстати… – улыбнувшись, начал Алексей. – Утром Игоря видел. Он зайти к нам обещал, на днях. Говорит, уж очень по тебе соскучился.
У Саши скрипнули зубы.
«Очень. Ага. Как же».
Не далее как вчера она видела ненавистного жениха на улице. Подперев рукой стенку, он мило флиртовал с фигуристой девчонкой и думать не думал про какую-то там Сашу.
«И сейчас не думает. О папиных деньгах все мысли».
Отец Алексея и Саши был партийным чиновником. На хорошем счету у руководства, с высокой зарплатой, отличными связями в обществе… Да небольшим пунктиком.
Выходец из трудящегося народа, он презирал всякую роскошь. И хотя жили они в собственной квартире, со всей обстановкой, в семье был установлен режим строжайшей экономии. Родители берегли каждую копейку, одевались непримечательно, скромно, и требовали такого же поведения от детей.
Блатом не пользовались под страхом смерти. Никаких особых билетов в кино, никаких деликатесов из-под полы или в обход очереди – ни-ни! Всё по-простому, в общем порядке, как простые советские граждане. Вот Саша с Алексеем и стояли на пронизывающем ветру.
Саша давно привыкла к заведённому порядку. Но иногда в груди её всё же зарождалось некое чувство, желание…
Свободы.
Нет, не так. СВОБОДЫ!
Свободы одеваться, как ей хочется. Свободы делать то, что хочется.
И