Вдруг откуда–то из темноты раздалась кукушечная трель. Тания вспомнила, что по деревенскому поверью услышать кукушку ночью – хорошая примета. Будто бы услышавшему повезёт в любви.
Да разве Тании сейчас до любви? Ей ещё нужно выяснить, что сталось с Йедом… А затем ей нужно отомстить… За гибель родителей, за всю родную деревню… Найти виновного и покарать…
Стоп. Кукушка? Ночью?
Мозг молнией пронзили недавние слова Посланника Маэла: «На тракте видели разбойников».
Измождённое и избитое тело отозвалось резкой болью, когда она стремглав рванулась вперёд.
Однако было поздно. Чья–то ручища подхватила её за шиворот, оторвала от земли и подняла в воздух.
– Давайте сюда, парни! – позвал здоровяк. – Я тут какого–то мальчишку поймал!
Неподалёку зажёгся огонь.
– Ты дурак, Коротыш, – прохрипел разбойник, поднеся факел к лицу Тании. – Чего с него взять? Поди просто посыльный какой–то, иль слуга.
Тания была готова благодарить хоть саму Шамину за то, что сейчас на ней надето старое дорожное платье Йеда, из которого он давно вырос. Она оделась так ещё вчера, когда они вместе с братом собирались покинуть мёртвую деревню. Теперь же эти разбойники вряд ли разберут в полумраке, что она никакой не мальчишка. Её спутанные грязные волосы теперь вполне сойдут за патлы неряшливого слуги.
– Погоди, Топор. – раздался третий голос. – Раз он на тракте так поздно, значит по какому–то важному делу. А ну–ка, мальчуган, – ухмыльнулся он Тании, – рассказывай, кто и зачем тебя послал. Наверняка и деньги у тебя при себе есть, иначе ночью в столице тебе делать нечего! Если так, то ты должен поделиться с нами всем тем, что Богиня тебе послала, ибо любой её дар – не награда, а испытание. Только жертвуя ближнему, душа человеческая освобождается от греха! А мы… Мы тебе в этом с радостью поможем!
Все трое громко загоготали.
Банальный дорожный грабёж внезапно приобрёл оттенок бредовости. При чём тут Шамина, грехи, и человеческие души, если им надо просто поживиться чужим? Но в то же время Тании казалось, что что–то очень похожее она уже слышала когда–то давно…
Так или иначе, у неё язык зачесался навесить этим громилам лапши весом по пуду на каждое ухо. Она едва уж не заговорила, как вспомнила: её девичий голос вовсе не похож на юношеский. Голосом она себя тут же выдаст, и тогда всё станет только хуже.
Она судорожно соображала, что же теперь делать, и единственное, что ей успело прийти в голову за эти секунды – изобразить немоту.
Один из разбойников уже начинал злиться её молчанию.
– Отвечай, а не то узнаешь, почему меня прозвали Щекотуном!
На таких словах он завертел своим кинжалом у лица висящей в воздухе Тании.
Однако тут ручища Коротыша ослабила хватку и опустилась, так что Тания снова оказалась ногами на земле.
– Смотрите! – сказал здоровяк. – Это же девочка!
Танию мигом прошиб холодный пот.
Но Топор и Щекотун