Выпускать Танию из окружения никто не собирался.
И тогда в голове у неё вновь раздался её же собственный голос. Голос мистического духа из Старого мира.
– Их слишком много, – сообщил он. – Нужно отступать. Нужно прыгать!
Тания с опаской глянула вниз. Бурная вода бесновалась между раскиданными там и сям валунами.
– Причин для страха нет, – вновь заговорил Фамильяр. – В воде нет давнов. Всё прочее нам не страшно.
– Эй, что ты там заду… – услышала она тревожный голос капитана Тарбиса.
Он запнулся на полуслове, потому что у Тании в глазах сверкнула пугающая решительность.
– Не дури! Тебе не сбежать! Лучше просто отдай книгу!
– «Не сбежать?» – ядовито передразнила Тания. – Ну так поймай меня, рубиновый капитан!
И мысленно распрощавшись с миром живых, она упала за край обрыва – на глазах у оторопевших солдат.
Сэр Тарбис стремглав бросился к оврагу.
Но внизу он увидел лишь как пенятся мутные воды. Тании нигде не было.
Солнце, пробивающееся через кроны деревьев, клонилось к вечеру. Неподалёку мирно храпел человек – королевский егерь, судя по форменной одежде. В траве чуть поодаль в обществе десятка давнов сидел полуобнажённый великан, сплошь покрытый изогнутыми сине–стальными полосами. Давны игриво катались спиной по траве, ластились к нему, блаженно урчали и мурлыкали. Один сидел у него на коленях, скуля от удовольствия. Линкей легонько трепал и почёсывал его стоячую гриву, от чего тот приходил в восторг. От избытка чувств давн даже лизнул его по всему лицу, от подбородка до самого виска.
– Да разве это ты у нас злой и свирепый хищник, малыш? – смущённо рассмеялся Линкей. – Это люди здесь дикие, как звери. Хорошо, что я вас увёл подальше, а то не поздоровилось бы тебе от Тании… Говоришь, егерь вчера палкой побил? Ах, ну он и собака!
Давн согласно тявкнул.
– Нет, нельзя мне тебя с собой взять, малыш. И остаться с вами не могу. Мне нужно на восток. Одна она без меня пропадёт.
Глава 3
«Как в мире Старом, так и в Новом неведомый рок понуждает его вернуться к ненавистному назначению.»
По каменистой дороге, средь измождённых летним жаром деревьев, катился большой деревянный фургон, запряжённый упряжкой лошадей. Раскрашенный в яркие цвета и броские рисунки, он с первого взгляда привлекал внимание любого встречного. Со стен фургона пустыми прорезями смотрели актёрские маски, странноватый фокусник – весь в чёрном, даже гадалка с картами. В центре композиции находился худощавый молодой человек в непритязательных одеждах с болезненно–точёными чертами лица. В одной руке он держал дорожный посох, а в другой – увесистый фолиант. Над ним красовалась изогнутая дугой надпись:
«БРОДЯЧИЙ ФИЛОСОФ»
Без сомнения, то был один из бродячих театров, что колесили по странам Междуморья