– Да, слушаю! Ты уверен? – Пауза. Собеседник выдавал информацию. – Тогда я сейчас же звоню Савину и мы с ним выезжаем. Ничего не предпринимай. Хотя бы попытайся! Я сказал – жди. И будь на связи.
– Куда ты? – изумилась Марина. – Сегодня ведь воскресенье!
– Знаю, родная. Но ничего не поделать – надо бежать. Но сперва звонить.
– Мне для разнообразия позвони, когда время будет.
– Обязательно, милая. А теперь – извини.
Вернувшись в кабинет, он набрал Савина.
– Володя, добрый день. Ты сейчас в городе? Знаю, что сегодня воскресенье, но ты мне очень нужен. Я тебе в сообщении скину адрес. Выезжай немедля. Будешь подъезжать – сначала обязательно мне позвони. Без меня ни ногой. Понял? Нет, Митю вызывать пока не надо. Объясню на месте. Поторопись, Володя. До встречи.
Андрей Павлович отправил Савину сообщение, положил трубку, но вдруг призадумался. Что же это он? Нельзя сейчас сомневаться – совсем нельзя! Раз уж решил…
И все же уже в прихожей, у самой двери, он почти машинально набрал номер Мити Шацкого.
– Митя, здравствуй. Ты в городе? Извини, но придется прервать твой выходной буквально на час. Дело, откровенно говоря, пустяковое: приехать сегодня в Управление ближе к вечеру, постучаться в закрытую дверь. Ты ведь знаешь, где кабинет полковника Марченко?.. Сделаешь?.. Подробности позже. И сразу же позвони мне. До связи.
***
Они оставили машины у самого въезда в поселок и дальше пошли пешком. Кругом не было ни души: в октябре тут жили немногие – крайне фанатичные дачники и несколько стариков, предпочитающих или вынужденных жить в своих старых деревянных домах. А порой здесь появлялись те, кому нужно было на какое-то время спрятаться от города – от своей обычной жизни, которую они ведут у всех на виду.
Кречетов все объяснил Савину еще у машин: спокойно, быстро и просто. Тот с командиром спорить не стал. Согласился, что доказательств у них пока мало, к генералу идти можно – но только с подозрениями и словами. С Федькиными, по большей части, как подозревал Савин.
– Вы уверены, что нельзя подождать и собрать побольше информации? – задал он один-единственный вопрос.
Кречетов ответил не сразу, но без малейшего сомнения.
– Уверен. Он скорее всего уже в курсе, что Игошин и Ларсен завербованы. Если подождем – упустим.
– А если он ни при чем? Святоши ведь не знали в лицо «лапу» из Управления.
– Если он ни при чем – он сейчас в Управлении, работает и ждет встречи со мной.
Дом полковника стоял в самом конце улицы: крупный, старый дом, с большим чердаком, разросшимся во второй этаж, с огромным чердачным окном, состоящим из множества маленьких прямоугольных стекол. Из этого окна, вероятно, открывался вид на всю улицу и внутреннее устройство ближайших дворов. А вот первый этаж и двор самого дома были скрыты от посторонних глаз двухметровым