Савин подтянулся посильнее, сел на край, так что на чердак свешивались только его ноги, включил фонарик на мобильном. Просидев еще пару секунд, он спрыгнул обратно.
Кречетову в глаза посмотрел не сразу.
– Там Фёдор. Он мертв…
– Вот как? Подсади-ка меня Володя…
С помощью Савина он забрался на антресоли, сел рядом с лежащим там бездыханным телом, безнадежно испачкав пальто в размазанной повсюду крови. Осинового кола он, конечно, никакого не увидел…
– Андрей Павлович, он не дышит.
– Понимаю, Володя. Дай твой телефон, на моем нет фонарика.
Андрей Павлович взял протянутый Савиным мобильник и оглядел лежащего рядом Федьку. Выглядел тот неважно: правая нога была сломана как минимум в двух местах, на груди и на левом плече виднелись следы от пулевых ранений, на виске пуля, пройдя по касательной, оставила неглубокий шрам. Кречетов расстегнул его куртку – не обычную «косуху», менее поношенную, очень плотную и, похоже, более тяжелую, с высоким воротником – приподнял футболку: непосредственных ранений в сердце не оказалось, все рёбра были целы.
Кречетов вынул кольцо из кармана, надел обратно Федьке на палец, а затем, не удержавшись, легонько стукнул его по голове и спрыгнул обратно на чердак.
Взяв обратно свой мобильный, Савин не спешил, однако, его убирать.
– Вызвать скорую и труповозку?
– Нет-нет! Ничего не надо вызывать. Понимаешь, Володя, тут особый случай. Завтра пусть дом осмотрит группа экспертов. Я с утра пойду к генералу Зотову… А с Фёдором я все сам решу.
– Так ведь он же… – заикнулся было Савин.
– Ему в морг нельзя.
Савин нерешительно кивнул, взглянув на раскрытый люк даже с некоторым сочувствием.
– Сейчас можешь быть свободен. Спасибо.
– Уверены, что вам не нужна помощь?
– Сегодня нет. Завтра будет много работы. Думаю, будем объявлять Марченко в розыск. До завтра, Володя.
Кречетов и сам чувствовал, что Савина он откровенно выпроваживает. Это было и нехорошо, и некрасиво, и непрофессионально, – но наступал вечер и Федька мог проснуться в любую минуту.
– До завтра, Андрей Павлович.
Все еще неуверенно, словно они не попрощались, Савин отошел к лестнице, спустился вниз и вышел из дома – медленно, будто его магнитом тянуло назад нечто, чего он никак не мог понять. Тяжело было осознать и принять то, что какая-то жуткая, неприятная загадка связана не столько с делом, сколько с твоим командиром, которого ты давно знаешь и которому веришь…
Кречетов еще раз обошел дом – просто осмотрелся, понимая, что до экспертов и до официального объявления Марченко в розыск тут лучше ничего не трогать.
Дом был просторный, крепкий. И брошенный. Когда-то здесь жили люди – простая, большая семья, от которой остались лишь выцветшие фотографии на стенах – довоенные, дореволюционные. Много людей, родственников – бабушек,