Юра считал свой пульс. Он отметил, с какой бешеной скоростью билось сердце. Оно стучало и стучало, и Юра с отчётливостью слышал эхо в ушах. Замирающий громогласный стук пронизывал барабанные перепонки. Не свернуть ли с дороги и купить успокоительное? Спросить фармацевта о лекарствах против сердечно-сосудистых заболеваний?
(тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук!)
Юра вытащил платок и вытер наступивший пот на лбу. На ткани платка осталось тёмное, едкое пятно. В один миг Юре показалось, что клякса – сгусток бордовой крови. Вот, на ткани, пропитанном солями и металлами, пятно чернеет и становиться бордовым. Пятно – сгустившаяся кровь с завитыми концами. Юра выкинул платок, и тот по мановению холодного ветра полетел на тротуар. Сидящий на ступеньках нищий, просящий милостыню, откинул бумажный стаканчик с пятью звонкими рублями и взял платок. Он отсморкнулся туда, и платок превратился в тёмно-зелёный влажный ком. Нищий откинул испорченную ткань. Когда он остановил взгляд на платке в преддверии высморкаться, цвет пятна оставался тёмным, но не бордовым.
Юрий нашёл нужный подъезд. На втором этаже он выдохся, почувствовал, как кровь застывает в венах. Этот кровяной протест лимфоцитов и гемоглобина выражался пульсирующей и колкой болью в ногах. Тромбоз. Следовало соблюдать рекомендации врача о ходьбе и занятия спорта. На третьем этаже червлённая надпись с цифрой «3» внезапно вспыхнула насыщенно-багровым цветом. Сияние кровавых оттенков сложилось в калейдоскоп причудливых огней. Кровь на платке. Учащённое сердцебиение. Алая надпись, вспыхнувшая Жар-Птицей. Это видение длилось менее пяти секунд. Когда Юра поднимался на четвёртый этаж, сияние показалось ему сном. Видел ли он вообще причудливое зрелище? Или это иллюзия его лихорадочного разума?
– Это уже не так важно, главное я поднялся благополучно на че… четвертый этаж, – пробормотал он и позвонил в дверь.
– Ага, Юрий, – за порогом появилось измождённое лицо Эрнеста.
Теперь он стал ещё сильнее походить на Майкла Фассбендера. Усталость так подходит к лицу Эрнеста. «По крайней мере, состарившись, он не только не потеряет красоту, но и увеличит её. Олд-мэн в разгаре сил» – и на удивление, когда Юре чудилась всякая хрень, связанная с кровью, он не нашёл в нагрянувшей мысли что-то неуместное. Отнюдь, когда ты сходишь с ума, подобные замечания сохраняют рассудок.
– И я вас рад тоже… – сказал Юра.
– У вас лицо…
– И у вас…
– Не важно, входите, – ответил Эрнест и пустил Юру в дом.
Обстановка в доме угнетала. Семейный очаг угасал. Настенные часы остановились, и Юра мог благодарить Бога за это. Он бы не вынес въедливого, монотонного тиканья.