Настя плюнула в волосы Даши, размазала харчу и ударила по затылку. Она съёжилась, принимая плевки со всех сторон.
– Может, хватит? – вмешалась Катя, с которой Даша общалась в интернете.
– Тебе какое дело, Кать? Ты же сама мне на геометрии сказала, что послала Дашу куда подальше! – ответила Яна.
И Катя смолкла.
– Дашенька, вот, что мы для тебя уготовили. – И они вылили на голову Даши содержимое мусорного ведра. – Как тебе? Приятно купаться в говне?
Света вытащила пачку «Мальборо», выудила сигарету и зажгла её. Заплясали рыжие язычки пламени, повеяли сизые струйки дыма. Она вдавила горящую сигарету сначала в себе кожу, потом в предплечье Даши. Она закричала, извиваясь от боли, как гремучая змея на раскалённом песку. Девочки держали её за руки и ноги, уже успели спустить с неё колготки, готовя новую сигарету для Даши. Агнец для жертвоприношения. Сигарета шипела, вдавливаясь в вены и кожу, а под ней кипела кровь.
– Ну как тебе, Дашенька? Будешь ещё плакать на уроках? Плачь, плачь, – шептала Настя в преддверии стянуть у неё трусики, чтобы и под ними оставить огненные иероглифы.
И внезапно раздался испуганный крик:
– О Боже, что здесь происходит?! – Уборщица нагрянула в туалет с пустым ведром и тряпкой. А говорила же русская примета, что баба с пустым ведром предвещает беду.
– Сваливаем!
Они бросили сигарету, понеслись к выходу и сшибли с ног уборщицу.
А Даша, рыдая, осталась лежать в туалете.
Эрнест работал в историческом факультете преподавателем. Сейчас он сидел в кабинете директора, положив ногу на ногу и пристальным взглядом изучая начальника.
– Эрнест, я, конечно, понимаю тебя. То, что случилось с твоей дочерью… ужас… но…
– Никаких «но», Виктор Альбертович, – возразил Эрнест. – Это моя дочь, я должен разобраться.
– Ох уж ваши дочки. Никакого прока от них.
– Извините, – он наклонился к нему, едва сдержавшись от того, чтобы схватить Виктора Альбертовича за его вельветовую галстук-бабочку. – Вы не знаете и понятия не имеете, каково это быть отцом дочери. Я знаю, у вас нет дочки… Да и сам вы женоненавистник.
– Ох, мне не надо слушать вашу блажь, Эрнест Захарович. Да и как вы смеете мне возражать. Кто вас заменит на сессиях?
– Кто-нибудь да заменит!
Он вскочил со стула, и полы его бежевого пиджака развеялись в воздухе. Встал и Виктор Альбертович, седовласый мужчина с тучным весом. При каждом движении дрожали его дебелые складки. Он едва не опрокинул дубовой стол, где лежала кипа документов и книг.
– Вы знаете, что я могу вас уволить, Эрнест Захаро…
– И увольте!
С этими словами Тверской захлопнул дверь перед выпуклой физиономией директора. Виктор Альбертович услышал тяжёлые шаги в пустом коридоре. В его пухлых ладонях хрустнула ручка, и цепкая чернила кляксой измазала стол.
Он сел в такси.
Эрнест