Золла медленно обошла всю обороняющуюся родню Юга и выпрямилась во весь свой рост перед вавилонянином и, посмотрев прямо перед собой, увидела широкую грудь в чёрном одеянии. Каково же было ей, человеку ростом выше среднего мужчины, впервые в жизни смотреть на мужчину снизу вверх, он был на целую голову выше нее.
Абуд почти задохнулся, он долго не мог дышать. Перед ним предстала высокая красивая женщина, сошедшая со стен пещер, красоту которой воспевают во всех балладах и рисуют на всех вазах, ей бы позавидовали сами боги, если бы действительно существовали. Она подняла на него томный взгляд, взмахнув пушистым веером черных ресниц, обрамляющих огромные темно-синие глаза, в которых он утонул и потерял свою голову окончательно. Он понимал, что перед ним стоит Жрица Первого Аморея Золла, но Боже, как же судьба насмехается иногда над детьми человеческими, делая столь сладким запретный плод. Ему не хотелось даже моргать, вдруг видение растворится. Он узнал бы её в толпе среди тысячи женщин, он знал её по портретам и рисункам на горшках, которые преследовали его с юношеских лет. Он натыкался на её образ так часто, что ему казалось, что она существует в его голове, как призрак, как его альтер-эго, отдельная личность, свой личный собственный голос в его голове. И вот тогда он принял для себя решение, что он должен найти её, а иначе…
Глава 3
«Мне кажется, я любил тебя еще до твоего рождения,
я стоял перед Богом и клялся в вечной любви к тебе»
Кемран
Непонятно, сколько они так простояли, глядя друг на друга, но в какой-то момент видение заговорило, при том, на чистейшем грамотном аккадском языке. Спина высокого мужчины напряглась.
– Меня зовут Золла, я старшая дочь лугаля Рим-Сина и Верховная Жрица Первого Аморея. Прошу вас о помиловании Азада, взамен я вам дам нечто большее, чем…
Абуд резко встряхнул головой, остановив ее взмахом ладони. Наваждение как рукой сняло, когда он понял, что во дворце была живая душа, которая могла переводить все эти полоумные разговоры и избавить всех от мучительного процесса коммуникации двух цивилизаций, разделенных более 1000 летней историей развития.
– Простите меня, Великая Жрица, вы знаете наш язык? – он старался, очень старался не потерять самообладание, от захлестнувшей его бури эмоций, от восхищения до возмущения.
– Конечно, я же жрица, я знаю много языков, – ее синие глаза смотрели на него как две холодные льдинки. Налет духовного умиротворения в немигающем взгляде не мог скрыть тот факт, что она волнуется. Молва говорила правду о старшей дочери Белого Аморея, но вот художники не передали и половину ее истинной