Со скорбью на лице она сняла вуаль жрицы с плеч Золлы и надела на свои. Лицо старой женщины сразу же словно разгладилось и освежилось. Её длинные седые волосы как будто даже стали темнее и заблестели. Осанка стала прямой, но взгляд был все той же столетней старухи, обречённой на вечное жречество в этой сумасшедшей династии женщин самой Апсары. Мола сняла плащаницу Золы сперва с головы, потом медленно стянула с плеч и бросила в огонь. Все. Нет больше Жрицы Золлы. Её имя с позором будет стерто со стены жриц и вписано первым, как отрекшаяся, оставившая свой род и своих богов.
Все присутствующие в храме тархини и жрицы проводили Золлу взглядом и посыпали пепел ей вслед из ритуального огня, в котором сожгли её личную плащаницу Жрицы. Впервые за 1000 лет был проведен ритуал отречения, впервые за всю историю Первого Аморея.
Милат вышла вслед за сестрой и обняла её. Золла смотрела на сестру и боялась даже заговорить с ней и медленно пошла прочь от стен храма.
– Золла, я тебе обещаю, что о твоей доброте не забудут семь поколений моих детей, ибо только тебе они будут обязаны своим существованием, – Золла резко остановилась и посмотрела на сестру.
– Что ты имеешь в виду? Хочешь сказать… – к горлу Золлы подступил ком, она с подозрением посмотрела на сестру.
Милат смущенно опустила глаза:
– Золла, ты только не злись, но я действительно беременна…
– Ты не можешь знать! Вы соединились только три дня назад, – Золла перебила сестру, боясь услышать страшное.
Милат понимала, что сейчас потеряет доверительное отношение с сестрой, но ей ужасно хотелось облегчить её чувство вины. Пусть лучше Золла будет презирать младшую сестру и скинет на неё все беды, чем будет грызть себя.
– Мы соединились более трех лун назад… И когда не пришли регулы после двух полнолуний, я поняла, что…
Золла закрыла глаза и произнесла на одном дыхании:
– Твой Азад, скорее всего, больше никогда не выйдет из темницы, – она даже боялась смотреть на сестру.
Милат смотрела на сестру и не понимала, зачем она так жестоко с ней обходится.
– Очень плохая шутка, сестра. Я не смеюсь.
– А я не шучу. – Золла смотрела на неё с не меньшим сожалением, как и с осуждением. Младшая сестра позволила себе вольность, не достойную будущей королевы. Ребёнок, которого она родит, могут легко принять за бастарда и незаконнорожденного.
– Помоги нам, Нинель! Если это будет дочь, я смогу забрать её у тебя и сделать жрицей. А вот если родится сын, весь Южный Аморей отречётся от него, Милат, даже если Азад на каждой стене, на каждом мелком камне всех земель распишет «Я, Азад-Син, подтверждаю, что это мой сын».
– Не уводи тему…О.Боже, ты хочешь сказать твой будущий муж засадил моего в темницу на веки вечные?! – Милат впервые в жизни повысила сво�