Тверской король. Екатерина Михайловна Вайсфельд

встанет на стопор. После этого переносишь спиннинг либо за спину чуть правее, либо просто за спину, чтобы потом через голову бросать, – на этих словах Юрий Степанович наглядно показывал дочери, закидывая спиннинг в разные положения. – И сильным движением делаешь заброс, – охотник сделал быстрое движение рукой, леска сверкнув блесной, полетела на другую сторону реки и булькнула в воду, – самое сложное – научиться ловить момент, когда нужно отпустить пальчик, чтобы леска соскочила. Когда блесна упадет в воду надо сначала подождать секунд десять, ну чтобы она чуть потонула там в воде, а затем просто начинаешь крутить, наматывая леску обратно. Ты ведёшь блесну в воде. И не торопись, а то она поверху пойдёт. Ну а дальше как повезет. Если щука сядет, ты сразу почувствуешь – резкий толчок, словно ты зацепилась за корягу. Тогда пару секунд ждешь, потом резко тянешь спиннинг на себя. Если щука, ты сразу увидишь, она забьётся в воде. Тут главное тянуть уже быстро. Конечно, смотря какой вес, если здоровая, не упустить бы! Сразу зови меня, одна не справишься, тут сила нужна. Всё поняла? – спросил отец, передавая спиннинг в руки дочери.

      Полина, сгорая от любопытства, выхватила спиннинг, повернула рычажок фиксации, не придерживая дугу, и леска тут же намотала целый клок борозды.

      Иногда Юрий Степанович с дочерью рыбачили с удочками. Охотник такую ловлю не любил, ему не хватало азарта и он со скучающим видом, отмахиваясь от облака комаров, сидел на раскладном стуле у воды, печально смотря на мертвенный конец удочки. Изредка мелкая плотва пробовала на вкус, нырнувшее на крючке угощенье. Тогда леска еле заметно трепыхалась затем утихомиривалась. В такие вечера, скучая у реки, девочка бегала по полю, которое расстилалось заливным лугом за их спинами и ловила кузнечиков. Держа их за длинные, тонкие лапки, гладила по спинке, по маленькой головке с подвижными усиками. В такие моменты отец всегда тревожно оборачивался на дочь, следя за её передвижениями.

      – Полька, там змеи могут быть! – кричал он ей.

      Когда девочка гуляла одна, отец наказывал возвращаться домой раньше, чем гнали фермерское стадо. Но девочке так тяжело было отказать себе в этом зрелище. Подстёгиваемая любопытством и страхом одновременно, уже вернувшись домой, она под любым предлогом выбегала за двор, с той стороны, где начинались поля, и неслась, что было сил в сторону реки, где стадо переходило вброд. Через воду коровы шли скопом, наталкиваясь друг на друга. Пастух громко посвистывал и стегал плетью о воздух, от чего его лошадь пугливо прижимала уши. Когда Полина ходила на ферму или гуляла по полю, у реки, отец заставлял дочь надевать сапоги, но девочка сбрасывала их тут же и дальше бежала босиком. Ей нравились ощущения прохладной, скользкой травы, свистящего ветра в ушах. Её будоражило огромное поле, расстилающееся под ногами, из которого как из-под земли, со страхом взлетали кормящиеся посажеными зёрнами птицы. Ей нравилось после бега повалиться в траву и наблюдать, как в небе теснятся облака,