Очень скоро, в том же году выскочила из печати моя первая детская книжка, «Ванька-Встанька и Санька-Спанька», книжка тоненькая, стихов кот наплакал, зато картинки красочные, яркие рисовали два художника Маркевич и Андреевич. Тираж не в сказке сказать. Эта книжка на долгие годы определила мое существование как детского поэта. Была допущена и в другие издательства, даже в «Советскую Россию», которую иллюстрированные детские книжки обычно не интересовали.
Юрий Павлович, человек порывистый, увлекающийся, в роли главного редактора «Малыша» задержался не надолго, так же, как в прежних своих ролях: главного редактора Детгиза, после там же заведующего редакцией национальных литератур, потом на радио и в газете «Московский художник» и в «Литературной газете» напоследок. Нигде не мог прижиться, слишком независим и непредсказуем.
Читаю верстку. Фото для журнала «Юность». 1961
В свое недолгое пребывание в «Детском мире» и в преобразованном из него «Малыше»» Юрий Павлович создал особую дружески-любовную атмосферу, это было единственное издательство в моей жизни (а их было немало), куда хотелось приходить, где были рады тебе. Тимофеев успел вывести в люди целую плеяду молодых поэтов и прозаиков: Эмму Мошковскую, Генриха Сапгира, Ирину Токмакову, Софью Прокофьеву, Геннадия Цыферова, Все мы птенцы гнезда Тимофеева. Юрий Павлович и главный художественный редактор издательства Иван Львович Бруни привлекали к работе лучших иллюстраторов детской книги: Мая Митурича, Евгения Монина, Льва Токмакова. Помню праздничные вечера в редакции, где пели Юра Коваль и Юлик Ким, играя на своих гитарах, где я до упаду танцевала с Ваней Бруни и где по-детски радовался этому разгулу Юрий Павлович, полный неисполнимых замыслов.
Оттепель сходила на нет, менялся и климат в «Малыше». Тимофеевской вольнице пришел конец.
Одним из поводов для увольнения Юрия Павловича и заодно Ивана Львовича послужило первое в России издание «Винни Пуха» в переводе Бориса Заходера. Помню эту книжку с иллюстрациями Алисы Порет. По какому-то гласному или негласному распоряжению «Малыш» не имел права публиковать переводные книжки.
При Юриии Павловиче автор не чувствовал зависимости от редактора. Разговаривали на равных. Но что стало с моим постоянным редактором Элей Степченко, влюбленной в стихи и поэтов, почему она встречает меня так сухо? Почему нас разлучили и мою новую рукопись передали другому редактору, не такому уступчивому? Приходить в редакцию уже не хотелось. Доверялось мне крепить дружбу народов, переводить с даргинского и лакского. Мои собственные книжки одновременно подвергались вивисекции в двух издательствах. «Малыш» не устраивала грустная бабочка (у нее ветер крылышки закрыл), «грусть» надо убрать так же, как упоминание о спасательном круге