В лагере уже горели костры и постовые на воротах долго не хотели их пропускать, ведь Марций был не по форме.
У своей палатки он подхватил рабыню за пояс и снял с коня, Гай уже ждал их у входа, суетился, выламывая руки.
– Нагрей воды помыться!
– Хорошо, господин… – закивал в ответ головой.
Девчонка, прямо держа голову, зашла в палатку, Марций поставил трипод посредине, приказал:
– Садись!
– Зачем? – Она изогнула брови.
– Садись, кому говорю.
Она села, спрятав под табурет ноги. Марций опустился перед ней на корточки, поймал за лодыжку правой ноги, потянул на себя. Ацилия дёрнулась, пытаясь освободиться:
– Что вы делаете? Отпустите!
– Мне позвать кого-нибудь на помощь? – Он смотрел снизу. Ацилия сдалась, и центурион, придерживая её ногу, поднял подол туники, открывая колено. Ацилия шумно выдохнула, но он лишь осторожно ощупал собачий укус как раз под коленом.
– Больно?
– Пройдёт… – прошептала она и потянула ногу на себя, но Марций не отпустил, держал за сухожилие у лодыжки, снизу, осторожно провёл согнутыми пальцами тыльной стороны ладони вверх по ноге до колена по тонкой белой коже. Ацилия вздрогнула, напряглась, пожимая плечами от дрожи по всему телу, опять потянула ногу, от удивления раскрывая глаза. – Что вы… делаете?..
– Красивая кожа… Жаль, останется след… – Отпустил её ногу и поднялся, Ацилия тут же спрятала колени под подолом туники. – Помоешься и ложись спать. – Она промолчала, и он, уже отойдя к выходу, обернулся, – Я не слышу!
– Хорошо, я помоюсь и лягу спать. – Вскинула глаза. – Я слышу вас, господин… – добавила тихо.
И удовлетворённый ответом, он вышел.
Ацилия, уставшая и разбитая, засыпала с сырыми волосами, перед самым-самым, как отрешиться от мира, слышала его голос, они о чём-то разговаривали с Гаем, шумно лили воду, наверное, раб помогал ему мыться.
Одна единственная мысль мучила её: что будет с ней дальше? С ней она и заснула, боясь, что он придёт к ней, спящей, но утром проснулась одна и облегчённо вздохнула.
Он не коснулся её в течение следующего дня и следующей ночи.
Всё пошло по-старому, как до того, когда она стала его любовницей.
Она осмелела, стала выходить из палатки, общалась с другими рабынями у тех костров, где была кухня, хотя многие из них были волчицами – проститутками. Ацилия подозревала, что центурион не знал об этом, иначе бы он запретил.
Особенно она сошлась с одной взрослой женщиной Авией, которая многое рассказывала ей о жизни в лагере: кто кого ненавидит, почему, какие у кого пристрастия, кто чем занимается в свободное от службы время. Она уже несколько лет жила в этом лагере, переходила с легионом с места на место, семьи у неё не было, и она жила только гарнизоном. Именно от Авии Ацилия узнала о вражде центуриона Марция с центурионами Овидием и Лелием, о настоящих причинах этой вражды мало кто знал, зато в лагере все хорошо знали о везучести Марция в кости.
– Ты уже спала с ним?