Девчонка вскинулась от неожиданности, но упёрлась спиной в его грудь, спереди – стол. Марций поцеловал её в шею под затылком, прямо через волосы, но рабыня склонилась в бок, отворачивая голову, пыталась избегать его, но встать, пока он не позволит, не могла.
– Пустите… – попросила вдруг, сама даже не смотрит, глаза – мимо.
Марций отпустил её руку, упёрся пальцами в стол слева и справа от девчонки, ласкался разомкнутыми губами о её волосы на шее. Рабыня уже сидела прямо с твёрдой окаменевшей спиной, смотрела перед собой. Ему казалось, что он даже слышит удары её испуганного сердца.
– Не бойся… Чего ты боишься?
Почувствовал, как вздрогнули её лопатки, когда она положила обе ладони на столешницу.
– Оставьте меня, пожалуйста… – почти жалобно попросила она.
– Оставить? – шепнул он ей в ухо, усмехнулся. – Ну уж нет… Я целый день этого дожидался… – Скользнул губами, прижимаясь к затылку Ацилии щекой. – Я старался быть аккуратным, если я сделал тебе больно… Следующий раз будет легче, а потом ещё легче…
– Хватит! – резко воскликнула она и попыталась подняться, но руки центуриона мгновенно обрели силу, сдавили слева и справа, удерживая на месте. И рабыня со стоном отчаяния подчинилась ему.
– Ты из тех женщин, что западают в душу, что не дают покоя… Они все тебя видели, знаешь, как они смотрели на тебя? Все, все они… – Его руки расслабленно скользнули со стола ей на колени и выше, по бёдрам, к животу. Ацилия дёрнулась вперёд, когда горячие мужские ладони легли на грудь. – А ты моя… И будешь только моей…
И тут она уже не выдержала, упрямая и решительная, рванулась в сторону, сама сгребая с себя его руки, вылезла из-за стола, встала, глядя гневно сверху:
– Вашей? Вашей, говорите? «Подстилкой центуриона»? – Он выпрямился под её взглядом, опустил руки вдоль тела.
– А у тебя есть какие-то возражения? Ты считаешь, что это не так?
Она долго глядела ему в лицо, потом скривилась вдруг с выражением муки, заговорила:
– Отпустите меня, вы же не представляете себе, как вы мучаете меня… Если что-то ещё осталось у вас… О, Юпитер! Не заставляйте меня, не вынуждайте, как вчера… Прошу вас… Умоляю…
Он оглядел её: она в короткой мужской тунике по колено, с чистой нежной кожей лодыжек, так и хочется касаться её… Разве можно себя сломить?
– Нет… – выдохнул.
Ацилия замотала головой, преодолевая грудной стон отчаяния, отступила, стараясь уйти к себе, но Марций догнал её и перегородил дорогу.
Она остановилась, уперев взгляд в его грудь.
– Пустите… – проговорила, не поднимая глаз.
Центурион не шелохнулся, и она обошла его стороной. Марций поймал её за локоть и резко дёрнул к себе, на грудь. Девчонка вскинула огромные глаза, глядя удивлённо, упёрлась ладонями в кожаную кирасу, спросила, хмурясь:
– Что